Осуждение и казнь Джордано Бруно — это не только трагедия, но и загадка: почему учение итальянского философа о бесконечности Вселенной и множественности обитаемых миров в ней показалось инквизиции столь опасным, что для его искоренения 17 февраля 1600 г. в Риме на площади Цветов был разведен костер? На этот вопрос теологи и философы, политики и историки по-разному отвечают уже не одну сотню лет, но, пожалуй, только сейчас, приступив к активным поискам каких-либо сигналов от внеземных цивилизаций, мы начинаем в полной мере осознавать, насколько глубоким был разрыв Бруно с привычными, земными представлениями и ценностями и насколько все-таки земными остались его гениальные прозрения.
В настоящей статье я попытаюсь показать, что важнейшие причины осуждения Бруно были обусловлены, с одной стороны, тем, что развивая учение о множественности миров, он пошел гораздо дальше своих предшественников и, в частности, сумел выявить антихристианский потенциал этой древней идеи. С другой стороны, Бруно оказался заложником собственных идей, не имея возможности ни отказаться от них совсем, ни продолжать их разработку (как Галилей после покаяния) в более приемлемой форме.
В. С. Рожицын — автор фундаментального исследования процесса Бруно писал, что причины осуждения философа были достаточно непонятными даже для многих очевидцев казни, т.к. перед народом зачитали лишь приговор без обвинительного заключения. В тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь — причины осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях, давших основание объявить Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем конкретно состояли положения, повлекшие за собой осуждение, не разъяснялось .
Юридическая неконкретность приговора породила в Риме слух, чо Бруно сожгли «за лютеранство», что было бы вопиющим нарушением достигнутого в 1598 г. соглашения о примирении между протестантами и католиками. Опровергая подобные слухи Каспар Шоппе — человек, близкий к папскому двору, — объяснял в письме к своему другу, что сожженный был не лютеранин, а воинствующий еретик, который учил в своих книгах таким чудовищным и бессмысленным вещам, как, например, то, что миры бесчисленны, что душа может переселяться из одного тела в другое и даже в другой мир, что магия — хорошая и дозволенная вещь, что дух святой — это душа мира и т.д. и т.п. Не раскаявшись в своих грехах, писал Шоппе, Бруно жалко погиб, отправившись, думаю я, в другие, измышленные им миры, рассказать, что делают римляне с людьми богохульными и нечестивыми .
Каспар Шоппе, послание которого долгое время оставалось единственным письменным свидетельством о причинах сожжения Бруно, несомненно связывал ересь Бруно с учением о множественности миров, хотя характер этой связи и не был достаточно ясен. Косвенным подтверждением связи осуждения Бруно с его учением о множественности миров служило и то, что запрету и сожжению были подвергнуты книги философа. И наконец, самым важным свидетельством этой связи явилась та настороженность и враждебность, с какой церковь стала относиться ко всему, что хоть как-то напоминало ей идеи Бруно: запрет 1616 г. на распространение учения Коперника, осуждение в 1633 г. Галилея, неоднократные, хотя и совершенно неэффективные попытки запретить книгу Фонтенеля «Беседы о множестве миров» (1686) и многое другое.
В XIX веке, когда учение о бесконечности Вселенной и множественности обитаемых миров в ней получило повсеместное распространение, имя Бруно было занесено в почетный список «мучеников за науку», а в 1889 г. в Риме на Площади Цветов был установлен памятник, на котором написано: «Джордано Бруно от столетия, которое он провидел, на том месте, где был зажжен костер». Казалось бы, справедливость восстановлена, однако в этом же столетии была обнаружена часть считавшихся безвозвратно потерянными документов процесса по делу Бруно. Эти документы стали для историков подлинной сенсацией и заставили по-новому взглянуть на вопрос о причинах осуждения Джордано Бруно. В середине XX века католические историки А. Меркати, Л. Фирио, Л. Чикуттини пришли к категорическому выводу о полной невиновности церкви в этом процессе, где речь шла не о научных и философских вопросах, не о бесконечности и вечности Вселенной, а о вопросах богословия и религии. Джордано Бруно судили не как мыслителя, настаивали эти историки, а как беглого монаха и отступника от веры. В его дело церковь могла и должна была вмешаться. Способ, которым церковь это сделала, оправдывается той исторической обстановкой, в которой ей приходилось действовать, однако право вмешаться в этом и во всех подобных случаях для любой исторической эпохи остается прирожденным правом церкви, не подлежащим воздействию истории .
Возможно, что сейчас, когда Ватикан официально признал неправоту в процессе Галилея, не исключено некоторое смягчение позиций и в вопросе об осуждении Бруно. Однако в целом следует признать, что у историков были серьезные основания для столь категорических высказываний. Из материалов процесса было действительно видно, что перед инквизицией предстал не мирный философ, а матерый враг, причем не только католической церкви, но и всего христианства. Что же касается ведения процесса, то скорее следует удивляться терпению следователей и судей. Судя по всему, они хорошо понимали всю серьезность брошенного церкви вызова и, как следствие, бессмысленность «выбивания» нужных показаний любой ценой. Инквизиции нужно было действительно добровольное и чистосердечное раскаяние Бруно. Именно поэтому он, видимо, бросил своим судьям ставшие знаменитыми слова: «Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его.» Но чего же могли бояться видевшие немало различных еретиков и святотатцев судьи Бруно? Для того, чтобы ответить на этот вопрос и заодно понять, какую все-таки роль в осуждении Бруно сыграла его философия, рассмотрим сперва основные моменты инквизиционного процесса.
В начале многих трагедий были слова. Сперва слова новых, неслыханных ранее учений, затем старых как мир доносов.
В ночь с 23 на 24 мая 1592 г. Джордано Бруно был арестован инквизицией Венецианской республики. Основанием для ареста послужили доносы дворянина Джованни Мочениго. 26 мая начались допросы Бруно, а 2 июня, отвечая на вопрос о сути своей философии, Бруно сказал:
«В целом мои взгляды следующие. Существует бесконечная Вселенная, созданная бесконечным божественным могуществом. Ибо я считаю недостойным благости и могущества божества мнение, будто оно, обладая способностью создать, кроме этого мира, и другие бесконечные миры, создало конечный мир.
Итак, я провозглашаю существование бесчисленных миров, подобных миру этой Земли. Вместе с Пифагором я считаю ее светилом, подобным Луне, другим планетам, другим звездам, число которых бесконечно. Все эти небесные тела составляют бесчисленные миры. Они образуют бесконечную Вселенную в бесконечном пространстве» .
Вряд ли, конечно, подобные взгляды показались следователю Салюцци бесспорными, однако в данный момент философия Бруно интересовала его лишь постольку, поскольку о ней упоминал в своем доносе Мочениго, рассказывая при этом о вещах, куда более страшных, чем иные миры. Так, Мочениго утверждал, что живший в его доме в качестве учителя Бруно в разговорах неоднократно отвергал догматы католической церкви, называл Христа обманщиком, дурачившим народ, издевался над непорочным зачатием, рассуждал о каких-то бесчисленных мирах, заявлял, что хочет стать основателем «новой философии» и т.д. и т.п. .
Все подобные обвинения Бруно отверг категорически, а на первый (и обязательный!) вопрос следователя, знает ли арестованный, кто мог написать на него донос и нет ли у писавшего каких-либо причин для мести, Бруно сразу же назвал Мочениго и объяснил, что, хотя он добросовестно выполнил все взятые на себя обязательства по обучению Мочениго так называемому «луллиеву искусству» (моделированию логических операций с помощью символических обозначений), последний не желает рассчитаться и стремится всеми силами задержать Бруно у себя дома1. Тем самым, по закону донос Мочениго терял юридическую силу, а венецианские знакомые Бруно отказались подтвердить предъявленные ему обвинения. В принципе, Бруно мог надеяться на освобождение, но в этот момент на него поступил донос от сокамерников, которые сообщили, что Бруно издевается над их молитвами и проповедует какие-то ужасные вещи, утверждая, в частности, что наш мир — это такая же звезда как те, которые мы видим на небе . По закону этот донос не мог рассматриваться как дополнительное основание для обвинения, т.к. исходил от лиц, заинтересованных в смягчении своей участи. Однако он был приобщен к делу, а у инквизиции появились весьма серьезные сомнения в искренности арестованного.
Предвосхищая вопрос о возможности каких-либо провокаций со стороны инквизиции или просто ложных доносов, отмечу, что стремление лезть на рожон всегда было отличительной чертой характера Бруно. В воспоминаниях современников он сохранился как человек импульсивный, хвастливый, не желающий в пылу полемики считаться ни с чувством собственного достоинства противников, ни с требованиями элементарной осторожности и даже логики. Причем все эти, безусловно, не украшающие философа черты характера нетрудно обнаружить и в его всегда ярких, полемически заостренных сочинениях. Поэтому у нас нет особых оснований полагать, что доносчики — люди в основном малограмотные и богобоязненные — что-то специально выдумывали, чтобы опорочить Бруно. К сожалению, с этой задачей он справлялся самостоятельно. Вот, например, один из образцов ответа Бруно следователям, зафиксированных в «Кратком изложении»: «Обвиняемый отрицал, что высказывался о девственности (богоматери — Ю.М.): — Да поможет мне Бог, я даже считаю, что дева может зачать физически, хотя и придерживаюсь того, что святая дева зачала не физически, а чудесным образом от святого духа. — И пустился в рассуждения о том, каким образом дева может физически зачать.» .
Сходным образом Бруно отвечал и на многие другие вопросы. Обвинения в прямых ересях и кощунствах он категорически отвергал, либо говорил, что его неправильно поняли и исказили его слова, либо, в сомнительных случах, выкручивался и утверждал, что имея сомнения и неправильные взгляды, держал их при себе и никогда не проповедовал. Понятно, что подобное поведение Бруно вряд ли могло убедить следователей и судей в его искренности и набожности. Скорее они могли предположить, что Бруно просто издевается над символами веры, и сделать из этого соответствующие выводы.
«Ты, брат Джордано Бруно, … еще 8 лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить будто хлеб превращается в тело (господне — Ю.М.)» и т.д. . Так начинался приговор, в котором Бруно был публично объявлен нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком, и после знакомства с материалами процесса нам трудно не согласиться с теми историками, которые утверждают, что согласно законам того времени, «дело Бруно» не было расправой над невинным. Другой вопрос, в чем конкретно виновен Бруно? Публично перечисляются кощунства, способные поразить чувства верующих, но ничего не говорится об обстоятельствах, в которых они произносились. Между тем, для вынесения приговора крайне важно знать, были ли эти слова частью еретической проповеди или они произносились в частной беседе, или вообще являлись риторическими оборотами в богословском диспуте. К сожалению, все эти «тонкости» в приговоре не разъясняются, а сам приговор напоминает скорее донос, чем юридический документ, содержащий четко выделенные причины осуждения.
Немало вопросов вызывает и то обстоятельство, что, имея дело с отпетым еретиком и святотатцем, инквизиция тянула дело в течение 8 лет, хотя в приговоре специально отмечалось похвальное рвение инквизиторов . Но разве для того, чтобы разобраться с кощунствами, требовалось столько времени, или у святой службы не было соответствующих специалистов, в присутствии которых Бруно вряд ли мог бы пускаться во фривольные рассуждения о непорочном зачатии? Далее, неужели для осуждения всех подобных богохульств понадобилось созывать конгрегацию из девяти кардиналов во главе с папой? Нельзя ли в связи с этим предположить, что церковь, обвиняя Бруно публично в грехах, понятных толпе, на самом деле наказывала его за грехи, о которых народу знать не полагалось?
Обращает внимание то, что уже в самом начале процесса люди, решавшие судьбу Бруно, прекрасно понимали, что имеют дело с человеком нетривиальным. Так, папский посланник, требуя от властей Венеции выдачи Бруно римской инквизиции, — а это требование было серьезным посягательством на независимость республики, — подчеркивал, что Бруно — это «заведомый еретик», судить которого следует в Риме, под надзором папы . В свою очередь, прокуратор республики Контарини настаивал на том, что Бруно необходимо оставить в Венеции. В докладе Совету Мудрых Венеции Контарини отмечал, что Бруно «совершил тягчайшее преступление в том, что касается ереси, но это — один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями, и создал замечательное учение» . (Выделено мной — Ю.М.)
Вряд ли, конечно, прокуратор стал бы беспокоится из-за простого святотатства, а упоминание «замечательного учения» Бруно заставляет нас вспомнить, что и в доносах на него, и в письмах Шоппе нечестивость Бруно связывалась с идеей множественности миров, о которых столь часто любил рассуждать философ.
Из сохранившихся документов следствия видно, что на допросах по философским вопросам Бруно уже не ерничал и развивал взгляды, согласные или буквально повторяющие то, что он писал в своих книгах. Однако, судя по всему, его ответы не удовлетворяли судей. Так, мы видим, что следователь в Риме возвращается, и неоднократно, к ответам Бруно, включая изложение его учения о множественнсти миров, данное еще в Венеции. Новые ответы либо остаются без каких-либо комментариев, либо сопровождаются примечаниями типа: «Ha XIX допросе, по существу, отвечал в том же роде относительно множества миров и сказал, что существуют бесконечные миры в бесконечном пустом пространстве, и приводил доказательства.» Или «Относительно этого ответа (о множественности миров — Ю.М.) опрошен на XVII допросе, но не ответил утвердительно, ибо вернулся к тем же показаниям.» .
И все же попытки утверждать, что Бруно сожгли «за множественность миров», коперниканство, бесконечность Вселенной или другие философские учения, наталкиваются на очень серьезные возражения. Так, А. Ф. Лосев вполне резонно указывает, что многое в учении Бруно было созвучно идеям его предшественников и последователей — Николая Кузанского, Фичино, Коперника, Галилея, Кеплера и других, но инквизиция почему-то отправила на костер только Бруно. Анализируя причины этой селективности, Лосев пишет, что роковую роль в судьбе Бруно сыграло то, что он развивал очень последовательную, без каких-либо оглядок на «христианскую совесть» версию пантеизма — философско-религиозного учения, как бы растворяющего Бога в природе, отождествляющего Бога и мир. Такое растворение, характерное для языческого, античного неоплатонизма, вело к фактическому отрицанию творца мира как надмировой абсолютной личности и, как следствие, к антихристианству и антицерковности. Вот за этот языческий неоплатонизм, считает Лосев, Бруно и пострадал .
Следует подчеркнуть, что выявление в учении Бруно неоплатонизма (пусть даже языческого) или пантеизма еще не объясняет ни антихристианство Бруно, ни того, почему он был именно сожжен. Сам Лосев отмечает, что во времена Бруно неоплатонизм был весьма распространен даже среди церковных деятелей. Однако люди, развивавшие эту философию, каялись затем в своих нехристианских чувствах, причем «каялись безо всякого принуждения, в глубине своей собственной духовной жизни и перед своей совестью. Совсем другое дело — Джордано Бруно, который был антихристианским неоплатоником и антицерковником в последней глубине своего духа и совести» .
Сказанное Лосевым означает, что для понимания трагической судьбы Бруно мы должны, как минимум, попытаться понять, как у человека, воспитанного в рамках христианской культуры, могла отсутствовать «христианская совесть» и какую роль в этом отсутствии сыграла развиваемая философом концепция множественности миров. При этом, однако, надо учитывать, что осуждение Бруно вообще нельзя однозначно объяснить какими-либо «измами». Конечно, церковь боролась с ересями, язычеством и, тем более, антихристианством (например, с сектами всевозможных «сатанистов»), но само по себе наличие в учении того или иного прегрешения, пусть даже очень серьезного, еще не означало, что автора учения следует отправить на костер. Церковные иерархи нередко закрывали глаза на многие ереси, а папа Климент XIII, например, приблизил к себе обвинявшегося в атеизме философа Чезальпино. Тем не менее, этот же папа возглавил конгрегацию кардиналов, осудивших Бруно, хотя, справедливости ради, следует отметить, что он неоднократно использовал свой решающий голос для того, чтобы оттянуть вынесение окончательного приговора, надеясь на раскаяние подсудимого.
Мне кажется, что при анализе процесса Бруно резоннее спросить, не за что (причины для расправы можно найти всегда), а для чего его сожгли? Ведь в принципе подсудимого можно было без всякого шума «сгноить» в тюрьме инквизиции, где он уже просидел несколько лет. Однако церковь почему-то устроила публичную казнь, не объяснив толком, за что именно сжигают человека, точнее, обвинив философа в примитивных кощунствах. Впрочем, может именно в такой дискредитации мыслителя и состояла основная цель судей? Но это означает, что основную опасность представлял уже не сам Бруно, а его учение, которое могло распространяться благодаря тому, что ряд книг философа был издан. Это учение и требовалось как-то дискредитировать, продемонстрировав, что из себя представляет его автор — «нераскаявшийся, упорный и непреклонный еретик». Другой, конечно, вопрос, удалась ли и могла ли вообще удасться затея судей? Но сейчас нам важнее попытаться понять, почему учение Бруно представляло (и представляло ли) опасность для церкви?
Литература
1. В. С. Рожицын. Джордано Бруно и инквизиция. М.: Изд. АН СССР, 1955.
2. Джордано Бруно и инквизиция. Протоколы процесса Джордано Бруно в венецианской инквизиции // Вопросы религии и атеизма, т.1. 1950, с.325-419.
3. Джордано Бруно перед судом инквизиции (Краткое изложение следственного дела Джордано Бруно) // Вопросы истории религии и атеизма, 1958, с. 349-416.
4. А. Ф. Лосев. Эстетика Возрождения. М.: Мысль,1978.
5. В. П. Визгин. Идея множественности миров. М.: Наука, 1988.
6. И. С. Шкловский. О возможной уникальности разумной жизни во Вселенной // Вопросы философии, 1976, N9, с. 80-93.
Как то у нас был пост про то, действительно ли , а теперь немного про Джордано Бруно.
Кто не знает о Джордане Бруно? Ну конечно же, молодой ученый, которого инквизиция сожгла на костре за распространение учения Коперника. Что здесь не так? Кроме факта казни его в Риме в 1600 году – все. Джордано Бруно а) не был молодым, б) не был ученым, в) его казнили вовсе не за распространение учения Коперника.
А как же все было на самом деле?
Миф 1: молодой
Джордано Бруно родился в 1548 году, в 1600 году ему было 52 года. Даже сегодня такого мужчину никто не назовет молодым, а в Европе XVI века 50-летний мужчина с полным основанием считался пожилым. По меркам того времени Джордано Бруно прожил долгую жизнь. И она была бурной.
Он родился недалеко от Неаполя в семье военного. Семья была бедной, отец получал 60 дукатов в год (чиновник средней руки – 200-300). Филиппо (так звали мальчика) окончил школу в Неаполе и мечтал продолжить образование, но на обучение в университете в семье не было денег. И Филиппо пошел в монастырь, потому что в монастырской школе учили бесплатно. В 1565 году он постригся в монахи и стал братом Джордано, а в 1575 году пустился в странствия.
За 25 лет Бруно исходил всю Европу. Был во Франции, Италии, Швейцарии, Германии, Англии. Женева, Тулуза, Сорбонна, Оксфорд, Кембридж, Марбург, Прага, Виттенберг - он преподавал в каждом крупном европейском университете. Защитил 2 докторские диссертации, писал и издавал труды. Обладал феноменальной памятью - современники говорили, что Бруно знал наизусть более 1.000 текстов, начиная от Священного Писания и кончая трудами арабских философов.
Он был не просто известен, он был европейской знаменитостью, встречался с царствующими особами, жил при дворе французского короля Генриха III,встречался с английской королевой Елизаветой I и папой Римским.
Мало этот умудренный жизнью ученый муж напоминает молодого человека, глядящего на нас со страниц учебника!
Миф 2: ученый
В XIII веке Бруно несомненно считался бы ученым. Но в конце XVI века все гипотезы и предположения уже необходимо было подтверждать математическими выкладками. У Бруно в его трудах нет ни никаких расчетов, ни одной цифры.
Он был философ. В своих трудах (а их он оставил более 30), Бруно отрицал наличие небесных сфер, писал о безграничности Вселенной, о том, что звезды – далекие солнца, вокруг которых вращаются планеты. В Англии он издал свой главный труд «О бесконечности, Вселенной и мирах», в котором отстаивал идею существования иных обитаемых миров. (Ну не может быть, чтобы Бог, успокоился, создав всего-навсего один мир! Конечно же есть еще!) Даже инквизиторы, считая Бруно еретиком, одновременно признавали его одним из «самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить».
Его идеи воспринимали одни с восторгом, другие с негодованием. Бруно зазывали к себе крупнейшие университеты Европы, чтобы затем со скандалом изгнать. В Женевском университете его признали оскорбителем веры, выставили у позорного столба и две недели продержали в тюрьме. Бруно в ответ не стеснялся открыто называть своих оппонентов недоумками, глупцами, ослами как устно, так и в своих сочинениях. Он был талантливым литератором (автором комедий, сонет, поэм) и писал издевательские стихи о своих противниках, чем только плодил своих врагов.
Просто удивительно, что с таким характером и таким мировоззрением Джордано Бруно дожил до 50 с лишним лет.
Казнь на площади Цветов
В 1591 году Бруно приехал в Венецию по приглашению аристократа Джованни Мочениго. Наслышанный о невероятной способности Джордано Бруно запоминать огромные объемы информации, сеньор Мочениго воспылал желанием овладеть мнемоникой (искусством памяти). В то время многие ученые подрабатывали репетиторством, Бруно не был исключением. Между учителем и учеником установились доверительные отношения, и 23 мая 1592 года Мочениго, как истинный сын католической церкви, написал на учителя донос в инквизицию.
Почти год Бруно отбыл в подвалах венецианской инквизиции. В феврале 1593 года философ был перевезен в Рим. В течение 7 лет от Бруно требовали отречься от своих взглядов. 9 февраля 1600 года он был признан инквизиционным судом «нераскаявшимся упорным и непреклонным еретиком». Его лишили сана и отлучили от церкви и передали светской власти с рекомендацией казнить «без пролития крови», т.е. сжечь живым. По преданию, выслушав приговор, Бруно сказал: «Сжечь – не значит опровергнуть».
17 февраля Джордано Бруно был сожжен в Риме на площади с поэтическим названием «Площадь Цветов».
Миф 3: казнь за научные взгляды
Джордано Бруно казнили вовсе не за его взгляды на устройство Вселенной и не за пропаганду учения Коперника. Гелиоцентрическая система мира, при которой в центре находилось Солнце, а не Земля, церковью в конце XVI века пусть не поддерживалась, но и не отрицалась, сторонников учения Коперника не преследовали и на костер их не тащили.
Только в 1616 году, когда Бруно уже 16 лет как был сожжен, папа Павел V объявил модель мира по Копернику противоречащей Писанию и труд астронома был внесен в т.н. «Индекс запрещенных книг».
Не было для церкви откровением и мысль о наличие множества миров во Вселенной. «Мир, который нас окружает, и в котором мы живем, не является единственно возможным миром и не является лучшим из миров. Он лишь один из бесконечного множества возможных миров. Он является совершенным настолько, насколько в нем некоторым образом отражается Бог». Это не Джордано Бруно, это Фома Аквинский (1225-1274), признанный авторитет католической церкви, основоположник теологии, канонизированный в 1323 году.
Да и труды самого Бруно были объявлены еретическими только спустя три года после окончания процесса, в 1603 году! Тогда за что он был объявлен еретиком и отправлен на костер?
Тайна приговора
По сути, за что философа Бруно объявили еретиком и отправили на костер, неизвестно. В дошедшем до нас приговоре сказано, что ему ставили в вину 8 пунктов, но каких – не указано. Что же за грехи числились за Бруно, что инквизиция даже побоялась их огласить перед казнью?
Из доноса Джованни Мочениго: «Доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое. Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием «новая философия». Он говорил, что Дева Мария не могла родить; монахи позорят мир; что все они – ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом». Это не просто ересь, это уже нечто вообще за пределами христианства.
Умный, образованный, вне всякого сомнения верующий в Бога (нет, не был он атеистом), известный в богословских и светских кругах Джордано Бруно на основе своей картины видения мира создавал новое философское учение, которое грозило подорвать основы христианства. Почти 8 лет святые отцы пытались склонить его к отречению от своих натурфилософских и метафизических убеждений и не смогли. Сложно сказать, насколько обоснованы были их опасения, и стал бы брат Джордано основателем новой религии, но выпускать несломленного Бруно на волю они сочли опасным.
Умаляет ли все это масштаб личности Джордано Бруно? Нисколько. Он действительно был великим человеком своего времени, сделавшим очень много для пропаганды передовых научных идей. В своих трактатах он шел гораздо дальше Коперника и Фомы Аквинского, и раздвинул для человечества границы мира. И конечно он навсегда останется образцом стойкости духа.
Миф 4, последний: оправдан церковью
В прессе часто можно прочесть, что церковь признала свою ошибку и реабилитировала Бруно и даже признала его святым. Это не так. До сих пор Джордано Бруно в глазах католической церкви остается отступником от веры и еретиком.
Владимир Арнольд, академик РАН и почетный член десятка иностранных академий, один из крупнейших математиков XX века при встрече с папой Иоанном Павлом II спросил, почему до сих пор не реабилитирован Бруно? Папа ответил: «Вот когда найдете инопланетян, тогда и поговорим».
Ну а то, что на площади Цветов, там, где 17 февраля 1600 года вспыхнул костер, в 1889 году был поставлен памятник Джордано Бруно, вовсе не означает, что римская церковь этому памятнику рада.
Джордано Бруно. Гравюра 1830 года по оригиналу начала XVIII века Wellcome Library, London
«…Ученый был приговорен к сожженью.
Когда взошел Джордано на костер,
Верховный нунций перед ним потупил взор…
— Я вижу, как боитесь вы меня,
Науку опровергнуть не умея.
Но истина всегда сильней огня!
Не отрекаюсь и не сожалею».
Италия эпохи Возрождения не знала, пожалуй, фигуры более масштабной и одновременно сложной и противоречивой, чем Джордано Бруно, известного также как Бруно Ноланец (по месту рождения — Нола, город в Италии). Доминиканский монах, знаменитый скиталец, один из самых скандальных людей своего времени, яростный сторонник гелиоцентрической системы, создатель секты под названием «новая философия» — все это одно лицо. Трагическая смерть Ноланца, сожженного в Риме в 1600 году, стала одной из самых мрачных страниц в истории инквизиции. Казнь Бруно неоднократно интерпретировали как попытку католической церкви остановить распространение гелиоцентрической системы Коперника, за которую ратовал Ноланец. Со временем это стало совершенно общим местом (см. стихотворный эпиграф). Вот характерный пассаж из школьных заданий к уроку обществознания 11-го класса: «В то время учили, что Земля — центр Вселенной, а Солнце и все планеты вращаются вокруг нее. Церковники преследовали всех, кто был с этим не согласен, а особенно упорных уничтожали… Бруно зло высмеивал попов и церковь, звал человека проникнуть в загадки Земли и неба… Слава о нем пошла по многим университетам Европы. Но церковники не хотели мириться с дерзким ученым. Они нашли предателя, который прикинулся другом Бруно и заманил его в ловушку инквизиции».
Однако документы инквизиционного процесса над Джордано Бруно полностью опровергают эту точку зрения: Ноланец погиб не из-за науки, а потому, что отрицал основополагающие догматы христианства.
В 1591 году, по приглашению венецианского аристократа Джованни Мочениго, Бруно тайно вернулся в Италию. Причина, по которой он решился на это, в течение долгого времени оставалась загадкой: некогда он покинул Италию из-за преследования, появление в Венеции или других городах могло грозить Бруно серьезными последствиями. Вскоре отношения Бруно с Мочениго, которому он преподавал искусство памяти, испортились. Судя по всему, причиной было то, что Бруно решил не ограничиваться преподаванием одного предмета, а изложил Мочениго собственную «новую философию». Видимо, это же побудило его пересечь границу Италии: Бруно планировал представить в Риме и других городах Италии новое, стройное и целостное религиозное учение.
К началу 1590-х годов он все яснее видел себя религиозным проповедником и апостолом реформированной религии и науки. В основе этого учения лежали крайний неоплатонизм Неоплатонизм — течение в античной философии, развивав-шееся с III в. вплоть до начала VI в. н. э. Оставаясь последователями Платона, представители этого учения развивали собственные философские концепции. К числу наиболее выдающихся неоплато-ников можно причислить Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Дамаския. Поздний неоплатонизм, в особенности Ямвлиха и Прокла, был пропитан магическими элементами. Наследие неоплатонизма оказало большое влияние на христианское богословие и европейскую культуру эпохи Возрождения. , пифагорейство Пифагорейство — религиозно-философское учение, возникшее в Древней Греции и названное по имени своего родоначальника Пифагора. В основе его лежало представление о гармоническом устройстве мироздания, подчиненного числовым законам. Пифагор не оставил письменного изложения своего учения. В результате последующих интерпретаций оно приобрело ярко выраженный эзотерический характер. Пифагорейская магия числа и символа оказала большое влияние на каббалистическую традицию. , античный материализм в духе Лукреция Тит Лукреций Кар (ок. 99 — ок. 55 до н.э.) — автор знаменитой поэмы «О природе вещей», последователь Эпикура. Приверженец философии атомизма, согласно которой чувственно воспринимаемые пред-меты состоят из материальных, телесных частиц — атомов. Отвергал смерть и потусто-роннюю жизнь, считал, что материя, лежащая в основе мироздания, вечна и бесконечна. и герметическая философия Герметическая философия — мистическое учение, возникшее в эпоху эллинизма и поздней Античности. По преданию, Гермес Трисмегист («трижды величайший») даровал тексты, содержавшие мистическое откровение, своим последователям и ученикам. Учение носило ярко выраженный эзотерический характер, соединяя в себе элементы магии, астрологии и алхимии. . При этом нельзя забывать одной вещи: Бруно никогда не был атеистом; несмотря на радикальность высказанных им суждений, он оставался глубоко верующим человеком. Коперниканизм же для Бруно был отнюдь не целью, но удобным и важным математическим инструментом, который позволял обосновать и дополнить его религиозно-философские концепции. Это заставляет лишний раз усомниться в тезисе о Бруно как «мученике науки».
Амбиции Бруно, вероятно, способствовали его разрыву с Мочениго: на протяжении двух месяцев Бруно на дому обучал венецианского аристократа мнемотехнике, однако после того, как он заявил о своем желании покинуть Венецию, Мочениго, недовольный преподаванием, решил «настучать» на своего педагога. В доносе, который он отправил венецианским инквизиторам, Мочениго подчеркивал, что Бруно отрицает основополагающие догматы христианского вероучения: о божественности Христа, Троице, непорочном зачатии и другие. Всего Мочениго написал три доноса, один за другим: 23, 25 и 29 мая 1592 года.
«Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу, по долгу совести и по приказанию духовника, о том, что много раз слышал от Джордано Бруно Ноланца, когда беседовал с ним в своем доме, что когда католики говорят, будто хлеб пресуществляется в тело, то это — великая нелепость; что он — враг обедни, что ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа — и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.
Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием „новая философия“. Он говорил, что Дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия Божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они — ослы; что все наши мнения являются учением ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим того, чего не желаешь себе самому… что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков».
Объем еретических тезисов был столь велик, что венецианские инквизиторы отправили Бруно в Рим. Здесь в течение семи лет ведущие римские богословы продолжали допрашивать Ноланца и, судя по документам, стремились доказать ему, что его тезисы полны противоречий и нестыковок. Однако Бруно твердо стоял на своем — порой он, казалось, был готов пойти на уступки, но все же в последний момент менял свое решение. Вполне возможно, причиной тому было ощущение собственной высокой миссии. Одним из краеугольных камней обвинения стало чистосердечное признание Бруно в том, что он не верит в догмат Святой Троицы.
«Утверждал ли, действительно ли признавал или признает теперь и верует в Троицу, Отца, и Сына, и Святого Духа, единую в существе?..
Ответил: „Говоря по-христиански, согласно богословию и всему тому, во что должен веровать каждый истинный христианин и католик, я действительно сомневался относительно имени Сына Божия и Святого Духа… ибо, согласно св. Августину, этот термин не древний, а новый, возникший в его время. Такого взгляда я держался с восемнадцатилетнего возраста по настоящее время“».Из материалов следствия венецианской инквизиции
Спустя семь лет безуспешных попыток переубедить Бруно инквизиционный трибунал объявил его еретиком и передал в руки светских властей. Бруно, как известно, решительно отказался каяться в ересях, об этом, в частности, свидетельствует отчет конгрегации инквизиторов от 20 января 1600 года: «По поручению светлейших брат Ипполит Мариа совместно с генеральным прокуратором ордена братьев проповедников беседовал с оным братом Джордано, увещевая признаться в еретических положениях, заключающихся в его сочинениях и предъявленных ему во время процесса, и отречься от них. Он не дал на это согласия, утверждая, что никогда не высказывал еретических положений и что они злостно извлечены слугами святой службы».
В дошедшем до нас смертном приговоре Бруно не упоминаются гелиоцентрическая система и вообще наука. Единственное конкретное обвинение звучит так: «Ты, брат Джордано Бруно… еще восемь лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело и т. д.», то есть Бруно вменялось в вину отрицание церковных догматов. Ниже упоминаются «донесения… о том, что тебя признавали атеистом, когда ты находился в Англии».
В приговоре упоминаются некие восемь еретических положений, в которых упорствовал Бруно, однако они не конкретизируются, что дало некоторым историкам, в том числе советской школы, основание предполагать, что часть документа, где подробно описываются обвинения инквизиции, была утрачена. Сохранилось, однако, письмо иезуита Каспара Шоппе, который, по-видимому, присутствовал при оглашении полного приговора и позже кратко пересказывал в письме его положения:
«Он учил самым чудовищным и бессмысленным вещам, например, что миры бесчисленны, что душа переселяется из одного тела в другое и даже в другой мир, что одна душа может находиться в двух телах, что магия хорошая и дозволенная вещь, что Дух Святой не что иное, как душа мира, и что именно это и подразумевал Моисей, когда говорил, что ему подчиняются воды и мир вечен. Моисей совершал свои чудеса посредством магии и преуспевал в ней больше, чем остальные египтяне, что Моисей выдумал свои законы, что Священное Писание есть призрак, что дьявол будет спасен. От Адама и Евы он выводит родословную одних только евреев. Остальные люди происходят от тех двоих, кого Бог сотворил днем раньше. Христос — не Бог, был знаменитым магом… и за это по заслугам повешен, а не распят. Пророки и апостолы были негодными людьми, магами, и многие из них повешены. Чтобы выразить одним словом — он защищал все без исключения ереси, когда-либо проповедо-вавшиеся».
Нетрудно видеть, что и в этом пересказе (достоверность которого — вопрос отдельного научного обсуждения) не упоминается гелиоцентрическая система, хотя и упоминается идея о бесчисленности миров, а список ересей, которые приписывались Бруно, связаны именно с вопросами веры.
В середине февраля на Кампо-деи-Фьори в Риме «наказание без пролития крови» было приведено в исполнение. В 1889 году на этом месте был установлен памятник, надпись на постаменте которого гласит: «Джордано Бруно — от столетия, которое он предвидел, на месте, где был зажжен костер».
Источники
Paris, Les belles lettres, 2000.
Roma, Salerno, 1993.
Pisa: Edizioni della Normale, 2007.
Pisa: Istituti editoriali e poligrafici internazionali, 2006.
Pisa: Edizioni della Normale, 2014.
Джордано Бруно был осуждён католической церковью как еретик и приговорён светскими судебными властями Рима к смертной казни через сожжение. Но это более касалось его религиозных взглядов, чем космологических.
Джорда́но Бру́но (итал. Giordano Bruno ; настоящее имя Филиппо ), родился в 1548 г. - итальянский монах-доминиканец, философ и поэт, представитель пантеизма.
В этой формулировке много терминологии. Давайте разберемся в ней.
Католическая церковь - крупнейшая по численности приверженцев (около 1 миллиарда 196 миллионов человек по состоянию на 2012 г.) ветвь христианства, сформировалась в I тысячелетии н. э. на территории Западной Римской империи.
Еретик – человек, сознательно отклонившийся от догматов веры (положений вероучения, объявляемых непреложной истиной).
Пантеизм - религиозное и философское учение, объединяющее, и иногда отождествляющее Бога и мир.
Ну, а теперь – о Джордано Бруно.
Филиппо Бруно родился в семье солдата Джованни Бруно, в местечке Нола близ Неаполя в 1548 году. Джордано – имя, полученное им в монашестве, в монастырь он поступил в возрасте 15 лет. В связи с некоторыми разногласиями о сущности веры он бежал в Рим и далее на север Италии, не дожидаясь расследования его деятельности начальством. Скитаясь по Европе, он зарабатывал себе на хлеб преподаванием. Однажды на его лекции во Франции присутствовал король Генрих III Французский, который был поражен всесторонне образованным юношей и пригласил его ко двору, где и прожил Бруно несколько спокойных лет, занимаясь самообразованием. Затем он дал ему рекомендательное письмо в Англию, где он жил сначала в Лондоне, а потом в Оксфорде.
Исходя из положений пантеизма, Джордано Бруно легко было принять учение Николая Коперника.
В 1584 г. он издает свой главный труд «О бесконечности вселенной и мирах». Он убежден в истинности идей Коперника и старается убедить в этом всех: Солнце, а не Земля, находится в центре планетарной системы. Это было до того, как Галилей обобщил доктрину Коперника. В Англии ему так и не удалось распространить простую систему Коперника: ни Шекспир, ни Бэкон не поддались его убеждениям, но твёрдо следовали аристотелевской системе, считая Солнце одной из планет, вращающейся подобно остальным, вокруг Земли. Только Уильям Гилберт , врач и физик, принял за истину систему Коперника и опытным путём пришёл к выводу, что Земля является огромным магнитом. Он определил, что Земля управляется силами магнетизма при движении.
За его убеждения Джордано Бруно изгоняли отовсюду: сначала ему запретили читать лекции в Англии, затем во Франции и Германии.
В 1591 г. Бруно по приглашению молодого венецианского аристократа Джованни Мочениго переехал в Венецию. Но вскоре их отношения испортились, и Мочениго стал писать доносы инквизитору на Бруно (инквизиция расследовала еретические взгляды). Через некоторое время в соответствии с этими доносами Джордано Бруно был арестован и посажен в тюрьму. Но обвинения его в ереси были настолько велики, что его отправили из Венеции в Рим, где он провел в заключении 6 лет, но в своих взглядах не раскаялся. В 1600 г. папа римский передал Бруно в руки светской власти. 9 февраля 1600 г. инквизиционный трибунал признал Бруно «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком » . Бруно был лишён священнического сана и отлучён от церкви. Его передали на суд губернатора Рима, поручая подвергнуть его «самому милосердному наказанию и без пролития крови», что означало требование сжечь живым .
«Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю, - сказал на суде Бруно и несколько раз повторил, - сжечь - не значит опровергнуть!»
17 февраля 1600 года Бруно предали сожжению в Риме на площади Цветов. Палачи привели Бруно на место казни с кляпом во рту, привязали к столбу, что находился в центре костра, железной цепью и перетянули мокрой верёвкой, которая под действием огня стягивалась и врезалась в тело. Последними словами Бруно были: «Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай ».
В 1603 г. все произведения Джордано Бруно были занесеныв католический Индекс запрещённых книг и были в нём до его последнего издания 1948 года.
9 июня 1889 г. в Риме был торжественно открыт памятник на той самой площади Цветов, на которой инквизиция около 300 лет тому назад предала его казни. Статуя изображает Бруно во весь рост. Внизу на постаменте надпись: «Джордано Бруно - от столетия, которое он предвидел, на том месте, где был зажжён костёр».
Его философия носила довольно сумбурный характер, в ней были смешаны идеи Лукреция, Платона, Николая Кузанского, Фомы Аквинского. Идеи неоплатонизма (о едином начале и мировой душе как движущем принципе Вселенной) перекрещивались с сильным влиянием воззрений античных материалистов (учение, в котором материальное является первичным, а материальное – вторичным) и пифагорейцев (восприятие мира как стройного целого, подчиненного законам гармонии и числа).
Он развивал гелиоцентрическую теорию Коперника и философию Николая Кузанского (который высказал мнение, что Вселенная бесконечна, и у неё вообще нет центра: ни Земля, ни Солнце, ни что-либо иное не занимают особого положения. Все небесные тела состоят из той же материи, что и Земля, и, вполне возможно, обитаемы. Почти за два века до Галилея он утверждал: все светила, включая Землю, движутся в пространстве, и каждый наблюдатель вправе считать себя неподвижным. У него встречается одно из первых упоминаний о солнечных пятнах), Бруно высказывал ряд догадок: об отсутствии материальных небесных сфер, о безграничности Вселенной, о том, что звёзды - это далёкие солнца, вокруг которых вращаются планеты, о существовании неизвестных в его время планет в пределах нашей Солнечной системы. Отвечая противникам гелиоцентрической системы, Бруно привёл ряд физических доводов в пользу того, что движение Земли не сказывается на ход экспериментов на её поверхности, опровергая также доводы против гелиоцентрической системы, основанные на католическом толковании Священного Писания. В противоположность бытовавшим в то время мнениям, он полагал кометы небесными телами, а не испарениями в земной атмосфере. Бруно отвергал средневековые представления о противоположности между Землёй и небом, утверждая физическую однородность мира (учение о 5 элементах, из которых состоят все тела, - земля, вода, огонь, воздух и эфир). Он предположил возможность жизни на других планетах. При опровержении доводов противников гелиоцентризма Бруно использовал теорию импетуса (средневековая теория, согласно которой причиной движения брошенных тел является некоторая сила (импетус), вложенная в них внешним источником).
В мышлении Бруно сочеталось мистическое и естественнонаучное понимание мира: он приветствовал открытие Коперника, так как считал, что гелиоцентрическая теория таит в себе глубокий религиозный и магический смысл. Он читал лекции о теории Коперника по всей Европе, превратив ее в религиозное учение. Некоторые отмечали у него даже определенное чувство превосходства над Коперником в том, что, будучи математиком, Коперник не понимает своей собственной теории, тогда как сам Бруно может расшифровать ее в качестве ключа к божественной тайне. Бруно мыслил так: математики - как бы посредники, переводящие слова с одного языка на другой; но затем другие вникают в смысл, а не они сами. Они же подобны тем простым людям, которые сообщают отсутствующему полководцу о том, в какой форме протекала битва, и каков был результат её, но сами-то они не понимают дела, причины и искусства, благодаря которым вот эти победили… Копернику мы обязаны освобождением от некоторых ложных предположений общей вульгарной философии, если не сказать, от слепоты. Однако он недалеко от неё ушёл, так как, зная математику больше, чем природу, не мог настолько углубиться и проникнуть в последнюю, чтобы уничтожить корни затруднений и ложных принципов, чем совершенно разрешил все противодействующие трудности, избавил бы себя и других от многих бесполезных исследований и фиксировал бы внимание на делах постоянных и определённых.
Но некоторые историки считают, что все-таки гелиоцентризм Бруно был физическим, а не религиозным учением. Джордано Бруно говорил, что не только Земля, но и Солнце вертится вокруг своей оси. И это подтвердилось через много десятилетий после его смерти.
Бруно считал, что планет вокруг нашего Солнца вращается много и что могут быть открыты новые, еще неизвестные людям планеты. Действительно, первая из таких планет, Уран, была открыта почти через два века после кончины Бруно, а позднее были обнаружены Нептун, Плутон и многие сотни малых планет - астероидов. Так сбылись предвидения гениального итальянца.
Коперник уделил мало внимания отдаленным звездам. Бруно утверждал, что каждая звезда есть такое же огромное солнце, как и наше, и что вокруг каждой звезды вращаются планеты, только мы их не видим: они от нас слишком далеки. И каждая звезда со своими планетами есть мир, подобный нашему солнечному. Таких миров в пространстве бесконечное множество.
Джордано Бруно утверждал, что все миры во вселенной имеют свое начало и свой конец и что они постоянно изменяются. Бруно был человек поразительного ума: он только силой своего разума понял то, что позднейшие астрономы открыли с помощью зрительных труб и телескопов. Нам даже трудно представить теперь, какой огромный переворот совершил Бруно в астрономии. Живший несколько позднее астроном Кеплер сознавался, что он «испытывал головокружение при чтении сочинений знаменитого итальянца и тайный ужас охватывал его при мысли, что он, быть может, блуждает в пространстве, где нет ни центра, ни начала, ни конца...».
До сих пор нет единого мнения о том, как повлияли космологические представления Бруно на решения суда инквизиции. Одни исследователи полагают, что они сыграли в нём незначительную роль, и обвинения шли в основном по вопросам церковного вероучения и теологическим вопросам, другие считают, что непреклонность Бруно в некоторых из этих вопросов сыграла существенную роль в его осуждении.
В дошедшем до нас тексте приговора над Бруно указано, что ему инкриминируется восемь еретических положений, но приведено только одно положение (был привлечён к суду святой службы Венеции за то, что объявил: величайшее кощунство говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело), содержание остальных семи не раскрыто.
В настоящее время невозможно с исчерпывающей достоверностью установить содержание этих семи положений обвинительного приговора и ответить на вопрос, входили ли туда космологические воззрения Бруно.
Он был также поэтом. Написал сатирическую поэму «Ноев ковчег», комедию «Подсвечник», был автором философских сонетов. Создав свободную драматическую форму, он реалистически изображает быт и нравы простых людей, высмеивает педантизм и суеверие, лицемерный аморализм католической реакции.
50 знаменитых загадок Средневековья Згурская Мария Павловна
За что сожгли Джордано Бруно?
Джордано Филиппо Бруно, родившийся в 1548 году в городе Нола, 17 февраля 1600 года был сожжен на площади Цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада.
Но вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным, а по сути - просто неверным.
Текст приговора был странным. И странным был процесс. Настолько странным, что споры о содержании пресловутых восьми пунктов обвинения не прекращаются до сих пор. «Ты, брат Джордано Бруно, сын покойного Джованни Бруно, из Нолы, возраста же твоего около 52 лет, уже восемь лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявил: величайшее кощунство говорить, будто хлеб пресуществляется в тело и т. д. Эти положения были предъявлены тебе 18 января 1599 года в конгрегации прелатов, заседавшей в святой службе… И затем, 4 февраля 1599 года, было постановлено снова предъявить тебе указанные восемь положений…» Указанные «восемь положений» на самом деле не указаны в тексте приговора ни разу. Речь идет лишь о доносе, который настрочил на Бруно его ученик и в котором содержится не восемь пунктов, а как минимум полтора десятка (да и то если объединять сходные). В приговоре ничего не сказано о том, откуда взяты «эти положения». Ни слова - об основаниях для вынесения приговора… если, конечно, не понимать под основаниями выражения вроде «тягчайшие заблуждения и ереси» или «упорство и непреклонность». Просто «восемь положений». Понимай как знаешь.
Нужно сказать, что как мыслитель Джордано Бруно Ноланец безусловно оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и - косвенным образом - на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что… у него таковых не было!
Бруно был религиозным философом, а не ученым. Вскоре после гибели Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т. е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно же «измышлял гипотезы». Собственно, именно этим он и занимался.
Начнем с того, что Джордано с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, а поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, он был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей - комбинаторной техники по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия. Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.
Таким образом, философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.
Неосведомленные люди часто говорят о том, что Ноланец был казнен как последователь системы Коперника. Это не так: система Коперника впала в немилость гораздо позже и, по утверждениям некоторых исследователей, чуть ли не главным образом потому, что церковь осудила Ноланца на смерть. Утверждать, что существует прямая связь между этими двумя фактами, невозможно, однако точно известно, что Бруно был сожжен в 1600 году, а труды Коперника были внесены в индекс запрещенных книг в 1616-м. Таким образом, вне зависимости от своего влияния на судьбу теории Коперника, Джордано никак не мог быть казнен за одно лишь то, что изучал и трактовал труды покойного к тому времени поляка. Кстати, известна так называемая Наваррская Библия XIII века, где планеты изображены в виде шаров, однако никто и не подумал тащить на костер художника. А истово верующий христианин Николай Коперник затягивал печатание своего труда не из «страха перед инквизицией», а исключительно потому, что, будучи священником, всерьез опасался смутить незрелые умы, считая, что к кардинально новым идеям людей следует приучать постепенно, а не обрушивать им на головы ошеломляющие сенсации. Безусловно, Коперник руководствовался точкой зрения, близкой к той, которую впоследствии сформулировал известный английский философ - и верующий человек, не чуждавшийся теологии, - Фрэнсис Бэкон (1561–1626): «Знание в руках невежественного и неумелого человека, без преувеличения, становится чудовищем».
Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого Ноланец допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи поляка, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.
Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм, в частности, предполагал обожествление не только человека, но и мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое. Таким образом, Ноланца нельзя назвать не только ученым (пусть даже и по средневековым меркам), но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на образном, но смутном языке магического знания, на «средневековом сленге» алхимиков и оккультистов. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь поэтическим потоком сознания, страстным и образным. Но разве за это казнят?
Еще одна теория: Джордано Бруно был казнен за строптивый и не склонный к компромиссам характер. Церковь-де «тянула» его, как могла, как могла выгораживала и чуть ли не вынуждена была предать огню. Верно здесь только то, что характер у фра Джордано, судя по всему, был действительно не сахар. Если принять эту версию к рассмотрению, сразу возникает два вопроса. Первый: перед кем бедная инквизиция выгораживала Ноланца, коль скоро сама же вела его процесс и сама же выдвигала обвинения? Второй: а много ли еще народу было отправлено на костер «за скверный нрав»? Если нет, то неизбежно возникает и третий вопрос: с какой стати церкви надо было создавать столь сомнительный прецедент? Вполне вероятно, что, ценя Джордано Бруно как мыслителя, инквизиция не спешила покончить с ним раз и навсегда. Однако нет никаких оснований говорить о том, что она была «вынуждена» сделать это. Никто не мог вынудить девятерых кардиналов подписать последний для Джордано Бруно акт, а папу - одобрить этот документ.
Одна из версий гласит: Джордано Бруно развивал учение о бесконечности Вселенной и миров и за это пострадал. В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (лат. из ничего). Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства - времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят: «Бог Вечен», это значит не то, что Он «не умрет», а то, что Он не подчиняется законам времени, Он - вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались любые границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в «множестве миров» Ноланца.
Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность, так как сотворен по образу и подобию Личности - Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление. Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: Ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал «магическое искусство». Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т. д. Все это не могло не привести к конфликту с католической церковью.
Действительно, в «Кратком изложении» материалы допросов Ноланца, касающиеся теории о бесконечности Вселенной и миров, были выделены особо, причем из этих материалов следует, что инквизиция отнеслась к учению весьма серьезно: не по одному разу опрашивала свидетелей, использовала сокамерников Бруно в качестве доносчиков, дотошно допрашивала его самого. Почему она уделила такое пристальное внимание именно этой части философии фра Джордано, разговор отдельный. Однако в сумме данные процесса по этому пункту дают нам основания полагать, что теория о бесконечности Вселенной и миров вполне могла стать одним из тех «еретических пунктов», которые не перечислены в приговоре. Но коли так, почему сей тезис не был внесен в текст приговора?
Если не в атеизме, то по крайней мере в ереси обвинение Джордано Бруно предъявлено было - скорее всего, на основании его несогласия с учением католической церкви о Триединстве Бога и, возможно, на основании следующего высказывания: «…я… защищал тот взгляд, что если душа может существовать без тела или находиться в одном теле, то она может находиться в другом теле так же, как в этом, и переходить из одного тела в другое». Бруно жил в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если бы власть захватили, например, те, кому ближе были взгляды Ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию. Однако даже с учетом этого пункта («виновен в ереси») у нас получается только три - максимум четыре - положения из восьми объявленных. Куда же подевались остальные?
Весьма вероятно, что еще одним пунктом, определившим судьбу Бруно, было его отношение к институту монашества. Из доноса, сочиненного Джованни Мочению, следовало, что Ноланец «говорил… что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они - ослы». Нельзя не признать: Джордано Бруно действительно считал схоластиков ослами, причем называл их так открытым текстом; более того, сложил «сказочку» под названием «Килленский осел», где, в частности, устами осла же весьма недвусмысленно дает понять, что представляет собой современная ему академия, которой Бруно, мягко выражаясь, не симпатизировал.
С учетом того, что преподавание по большей части являлось занятием духовных лиц, есть о чем задуматься. Однако глумление над схоластиками в ту эпоху не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Если уж церковь и была заинтересована этим пунктом доноса Мочению, то только в части отношения Ноланца к монашеской экономике.
«Спрошенный: Высказывался ли с осуждением о католических монахах, в особенности порицая за то, что имеют доходы?
Ответил: Я не только никоим образом не осуждал церковников за что бы то ни было, в частности за то, что они имеют доходы, но, напротив, я осуждал за то, что монахи вынуждены нищенствовать, когда не имеют доходов. Я был крайне поражен, когда наблюдал во Франции, как некоторые священники выходят на улицу с раскрытым требником и просят милостыни».
По сути, это тонкий намек на очевидные обстоятельства. Действительно, редкий монах зарабатывал себе на жизнь трудом. Нищенствующие же ордены (к которым, кстати, относились и доминиканцы - «братья по схиме» фра Джордано), как следует из их наименования, основным своим занятием почитали нищенство, которому и отдавали должное те из братии, кому не нашлось место в инквизиционных трибуналах и на кафедрах академий. О том, как
Бруно относился к большинству академиков, мы уже знаем; что же касается инквизиции, то человек, с юности вынужденный скрываться от нее, едва ли высоко ценил ее деятельность. В целом же от его речи на процессе по этому вопросу остается впечатление откровенного издевательства. Таким образом, мы получаем более или менее внятный ответ на вопрос о приблизительно пяти из заявленных восьми положений обвинительного акта, из которых следует, что Ноланец был признан виновным в преступлениях в основном против догматов.
Самое интересное, что едва ли не каждый горел на костре именно за то или иное преступление против догматов. Какой смысл было скрывать пункты обвинения в случае с Джордано Бруно, остается непонятным.
Одна из версий (наиболее, на взгляд многих исследователей, правомерных) гласит, что отчасти ответ на вопрос о том, чем был обусловлен приговор Ноланцу, стоит поискать в его книгах о мнемонике. Однако это лишь предположение; утверждать что бы то ни было, не держа в руках ни единого тома, невозможно. Очень жаль, что на русском языке эти труды Бруно не опубликованы…
К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Скорее всего, точного ответа на вопрос о конкретных основаниях приговора Джордано Бруно мы не получим, придется довольствоваться логическими рассуждениями большей или меньшей степени правдоподобности. Итак, из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. А версия о том, что Бруно угодил на костер за то, что активно участвовал в деятельности чуть ли не всех европейских сатанистских и оккультных обществ, имеет как сторонников (с аргументами), так и противников (с аргументами не менее весомыми).
Все это лишний раз подтверждает основной тезис: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.
Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого Ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось восемь лет.
Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет.
Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем Бруно. Однако упорство Джордано, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляло ему никаких шансов на помилование.
И практически наверняка можно сказать, почему он был предан своим учеником. Вне зависимости от содержания своих «ересей», Ноланец был остроумен и дерзок, обладал здоровым чувством собственного достоинства и смелостью, что всегда вызывает рев раздраженных своим бессилием ослов. Что же касается Мочению, то он представлял собой великолепный образчик осла в человечьем обличье: ленивый, жадный, глупый, завистливый и к тому же трусливый. Узнав о том, что Ноланец решил покинуть его и отправиться во Франкфурт, озабоченный равно тем, что знание его учителя будет передано другим ученикам, и тем, что его самого, паче чаяния, заподозрят в пособничестве еретику, если Бруно станет объектом преследования инквизиции, Мочениго инициировал это преследование. С этого момента начался путь Ноланца на костер. Он длился восемь лет - ровно столько, сколько не оглашенных публично пунктов обвинения было положено в основу приговора, подписанного генеральными инквизиторами «всего христианского государства». 17 февраля 1600 года на Кампо дей Фьори в Риме был «сожжен живым преступник брат доминиканец Ноланец… упорнейший еретик», который говорил, что умирает мучеником добровольно.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги 100 великих казней автора Авадяева Елена Николаевна Из книги Повседневная жизнь инквизиции в средние века автора Будур Наталия ВалентиновнаНиколай Коперник и Джордано Бруно Николай Коперник (1473 – 1543) – польский астроном и мыслитель, врач и изобретатель. Он родился в маленьком городке Торуни на берегах реки Вислы в семье купца. В возрасте десяти лет мальчик лишился отца и стал воспитываться у дяди – каноника
Из книги Инквизиция автора Григулевич Иосиф Ромуальдович Из книги От Клеопатры до Карла Маркса [Самые захватывающие истории поражений и побед великих людей] автора Басовская Наталия ИвановнаДжордано Бруно. Человек вселенной Джордано Бруно памятен в истории как страдалец. Страдал он за свои убеждения. В 1600 году, после восьми лет заточения и непрерывных допросов, зверски казнен в Риме, на площади Цветов. Кроме того, это человек между молотом и наковальней.
Из книги Инквизиция: Гении и злодеи автора Будур Наталия ВалентиновнаНиколай Коперник и Джордано Бруно Николай Коперник (1473–1543) - польский астроном и мыслитель. Он родился в маленьком городке Торуни на берегах реки Вислы в семье купца. В возрасте десяти лет мальчик лишился отца и был отдан на воспитание дяде - епископу Луке Ватцельроду,
автора Йейтс Фрэнсис АмелияГлава XIV. Джордано Бруно и Кабала Ренессансный маг, в полноте своих достоинств, описанных у Пико делла Мирандола, сочетал магию с кабалой. К естественной магии фичиновского типа с ее герметической основой он добавлял практическую кабалу, которая позволяла вступить в
Из книги Джордано Бруно и герметическая традиция автора Йейтс Фрэнсис Амелия Из книги Джордано Бруно и герметическая традиция автора Йейтс Фрэнсис Амелия Из книги Джордано Бруно и герметическая традиция автора Йейтс Фрэнсис АмелияГлава XX. Джордано Бруно и Томмазо Кампанелла Томмазо Кампанелла оказался последним в том ряду итальянских философов эпохи Возрождения, в котором Джордано Бруно был предпоследним. Подобно Бруно, Кампанелла был магом-философом в ряду ренессансных магов, восходящих к
Из книги 500 знаменитых исторических событий автора Карнацевич Владислав ЛеонидовичКАЗНЬ ДЖОРДАНО БРУНО Джордано БруноБолее или менее спокойно восприняв эпоху Возрождения, гораздо хуже католическая церковь восприняла эпоху Реформации. В XVI в. началось контрнаступление. Гнев Рима вызвали не только протестантские лидеры, но и все, кто каким-либо
автора Йейтс Фрэнсис Амелия Из книги Искусство памяти автора Йейтс Фрэнсис АмелияXI. Джордано Бруно: Секрет "Печатей" Вскоре после прибытия в Англию, в 1583 году, Бруно публикует довольно обширное сочинение о памяти, которое мы условились называть "Печатями", хотя в нем заключено четыре раздела, а именно: Ars reminiscendi Triginta Sigilli Explanatio triginta sigillorum Sigillus sigillorum На
Из книги Всемирная история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович6.6.4. За что сгорел Джордано Бруно? Филиппо Бруно родился в 1548 г. в семье солдата Джованни Бруно, и происхождение не сулило ему радужных перспектив. В Неаполе он изучал литературу, логику и диалектику. В пятнадцать лет поступил в местный монастырь, а в двадцать три (1565) стал
Из книги Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях автора Мудрова Анна ЮрьевнаБруно Джордано 1548–1600Итальянский монах-доминиканец, выдвинувший ряд революционных космологических теорий: о бесконечности Вселенной, о звёздах как о далёких солнцах, об отсутствии небесных сфер.Филиппо Бруно родился в семье солдата Джованни Бруно, в местечке Нола близ
Из книги 50 героев истории автора Кучин Владимир Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич
