Бытовая эзотерика - Приметы. Нумерология. Магия. Религия

Дословие

Андрей Михайлов. Уроки алхимии

Времена повышенно эмоционального отношения к алхимии - и восторженной веры, и яростного отрицания - прошли настолько давно, что теперь только дремучий невежда может увидеть в серьезном разговоре о ней опасный подкоп под основы материализма. Между тем серьезный разговор об алхимии в наши дни не только возможен, но и нужен. Не потому, конечно, что старые алхимические рецепты превращения металлов в золото стали вдруг актуальными, а потому, что изучение этого старинного ремесла (и миросозерцания!) очень многое прояснит и объяснит в тысячелетней культуре Средних веков, интерес к которой в последнее время поразительно и закономерно вырос.

Ленивая и нелюбопытная мысль всегда встречает в штыки все сложное и непонятное. Ее первая реакция - отмахнуться, перечеркнуть, на худой конец принизить. Произошло так не только с алхимией, этим очень своеобразным порождением средневековья, но и с самими Средними веками, недавно еще воспринимавшимися как бесполезная пауза в развитии человечества. Все, что было в средневековье несомненно ценного, все, что пережило века, рассматривалось как пленительный отголосок античности или предвестие Ренессанса. Так, не вполне средневековыми оказывались и лирика трубадуров, и рыцарский роман, и пламенеющая готика, и уравнительные ереси. Средневековью же оставались Крестовые походы, презрение к миру, слепая вера. И алхимия, но не как ремесло, а как сгусток суеверия и мракобесия. Ныне столь односторонний подход и к Средним векам вообще, и к алхимии в частности отошел в прошлое. Немалый вклад в прояснение самоценности цивилизации той эпохи внесли ученые многих специальностей - историки, историки культуры, историки науки и техники. Значительны здесь и достижения русской медиевистики: как не вспомнить замечательные работы Н. А. Морозова, Л. П. Карсавина, В. П. Зубова и других. Не была обойдена вниманием ученых и алхимия. И не случайно.

Фигура алхимика столь же характерна для средневековья, как и фигуры рыцаря или монаха. Пусть она менее репрезентативна, не на первом плане, как они, но она непременная часть картины той эпохи. Однако привлекательность ее не только в этой обыденности и типичности для своего времени. Место алхимии в Средние века, как увидим, особое. Научными бдениями алхимиков над их ретортами и тиглями не исчерпывалась, конечно, тогда прикладная наука, да и все, что накопил многовековой опыт этих искателей философского камня, давно уже осмыслено и использовано современной наукой - химией. Что касается забавных суеверий и трагических заблуждений алхимиков, то увлекательный рассказ о них мог бы стать занятной книжкой, увлекательным чтением в часы досуга. Книга В. Рабиновича совсем о другом. Впрочем, есть в ней упоминания и о сломанных человеческих судьбах, и о людском легковерии и коварстве, о дерзких мошенниках и мрачных фанатиках. Но далеко не случайно история алхимии не выделена в исследовании в открывающую его специальную главу.

На первый план выдвигается не анализ алхимических прозрений и просчетов, то есть не алхимия как таковая, не средневековое ремесло и не средневековая наука, а алхимия как одно из проявлений средневековой культуры. Разговор идет об алхимии и ради нее. Но она оказывается не единственным объектом разговора. Возможно даже - не главным. Главное - это средневековая культура. Алхимия же является медиатором: культура Средних веков раскрывается на этот раз сквозь алхимическую призму.

Книга В. Рабиновича не для легкого чтения. Речь в ней идет о вещах достаточно сложных, и говорится о них без популяризаторского упрощенчества. Более того: захваченный если не поэзией, то своеобразной поэтикой исследуемого им сложного феномена, автор строит книгу немного как алхимический трактат. Движение мысли идет по спирали, и после каждого витка мы как бы снова оказываемся на исходных позициях, снова перед вами уже растолкованный, прочувствованный текст:

«Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва» - и т. д. Но следующий виток мысли (и глава книги) - это и повторение пройденного, и приобретение нового знания.

В каждой из глав алхимическое мышление, алхимическое творчество рассмотрены с новой точки зрения, точнее, в них высвечены новые грани, выявлен новый смысл.

И в то же время главы-витки прочно спаяны - и тем, что толкуют они один и тот же алхимический рецепт, и тем, что иногда возвращаются вспять или забегают вперед: опираются на уже осмысленное и истолкованное или мимоходом намечают круг будущих проблем и их решений.

Такой подход не столько остроумен, сколько необходим: и алхимический рецепт, и вся средневековая культура многозначны, многослойны, многосмысленны, они предполагают многократное к себе обращение, они не раскрываются однажды и вдруг. Вот только выбор числа этих глав-витков, видимо, связан с некой данью уважения средневековью, когда число семь почиталось самым абсолютным числом.

«Семерка, - рассказывает наш автор, - знак полноты и совершенства, высшая степень восхождения к познанию и премудрости, свидетельство магического могущества, хранительница тайны». Ну что же, пусть будет семь глав, а не девять (трижды три) или двенадцать (трижды четыре).

Итак, глав семь. Их последовательность не случайна; от простого к более сложному, или от поверхностного к глубинному, или еще вернее - от частного к общему, если угодно, глобальному. Нам нет, однако, нужды повторять этот путь, поэтому позволим себе начать с конца.

В последней главе автор еще раз возвращается к своему пониманию средневековой культуры, которая истолковывается как «культура текста, как комментаторская культура, в которой слово - ее начало и ее конец - все ее содержание». Сказано верно. И выводы из этого положения делаются правильные.

Причем текст понимается В. Рабиновичем универсально: это совсем не обязательно письменный текст. Это некое целое, несущее определенную информацию (при таком подходе и готический собор в своей совокупности будет текстом). С устойчивостью средневекового текста мы сталкиваемся постоянно. Это действительно один из основных, основополагающих признаков эпохи, ее культуры. Этой освященностью объясняется и поражающая нас иногда неизменность текста эпических поэм, просуществовавших в устной передаче не одно столетие, или повторяемость приемов средневековых архитекторов и скульпторов.

Эта святость и незыблемость текста оборачивается, по сути дела, отсутствием эволюции. Не культуры в целом, конечно, а ее отдельных блоков, составных частей.

Культура меняется, и порой разительно, но сами составляющие ее блоки остаются неизменными. Происходит их перегруппировка, замена старых новыми, изменение удельного веса составляющих культуру отдельных блоков в ее общем балансе. Так произошло и с алхимией. Она знала этап рождения, этап многовекового нерасчленимого бытия и этап гибели, стремительной и необратимой. Поэтому нет истории алхимии вне ее выходов за собственные пределы, вне контактов с окружающей ее культурой. Как замечает В. Рабинович, «чтобы рассказать историю алхимии - а значит, и официального средневековья, - нужно рассказать историю этого самого и».

Это относится ко второму выводу из понимания Средних веков как культуры текста. Средние века были временем универсального комментирования. Комментарий - во многом самый распространенный тип средневекового умствования. Он предполагает как непререкаемую авторитетность комментируемого (текста, события, философской мысли), так и достаточную свободу комментирующего. Но свобода эта заключена в жесткие рамки тезиса и антитезиса, утверждения и отрицания. Так возникает «мышление в черно-белых оппозициях как стиль, как единственно возможное в Средние века мышление». Это придает мышлению внешне противоречивый характер - не в том смысле, что это мышление неполноценно, неумело, ущербно, а в том, что оно строится как последовательная система оппозиций, как, по образному определению В. Рабиновича, «турнир антитез».

Как показывает автор, это свойство умственной деятельности Средних веков не отрицает ее другой особенности - рецептурности («Рецептурный характер средневекового мышления - фундаментальная его особенность»). Действительно, все средневековое мышление, все формы умственной деятельности телеологичны, то есть предполагают наличие определенной цели. Это следует понимать достаточно широко. Рецептурен, конечно, не только алхимический рецепт, не только всякие практические руководства и наставления, на которые столь богато было средневековье. «Рецептурным оказывается и искусство. Разве Дантов «Ад», например, с его иерархией кругов и рвов (в пределах каждого круга) не предполагает рецептурно однозначную иерархию человеческих грехов? Это выраженный в негативной форме (даны лишь запреты) величественный моральный рецепт». Эта верная мысль вносит дополнительное уточнение в наше представление, скажем, о системе иерархии жанров литературы средневековья. Оказывается, что выделение так называемой дидактики является неправомерным. И проповедь, и житие, и полупристойный шванк или фарс (называем лишь наиболее популярные, если угодно, народные жанры литературы того времени) по-разному, но непременно поучительны, дидактичны, то есть рецептурны.

Но рецептурность алхимии несколько иная. Как пишет В. Рабинович, «алхимический рецепт, будучи рецептом средневековым, отличается от рецепта официального средневековья стремлением сотворить мир уникальным смешением вещи и понятия, реалии и универсалии, предмета и имени». Вот именно. Алхимия - это и картина мира, и размышление о нем. И более того - своеобразное миротворение («…алхимическое рукотворение - это космостворение»). Вещь (элемент), качество вещи, ее высший принцип непрерывно замещают друг друга, перемешиваются, сливаются. Между прочим, потому такое огромное философское значение приобретает в алхимии категория цвета («Цвет, бывший символ, становится исходной вещью, требующей бесчисленных символических заменителей»). Уже не вещь входит в соприкосновение с другой вещью, а цвет как одухотворенное существо и как духовное начало вступает в реакцию с другим цветом. Так в алхимии, в ее мировидении. Но только ли в ней? Вспомним, например, цветовую гамму Дантова «Рая». И там цвет как бы становится действующим лицом, хотя и воспринимаемым чисто метафорически. Трактовка цвета в алхимии и более практична, и одновременно универсальна и фундаментальна. Это связано с особой функцией символа в алхимическом рукоделии и алхимическом миросозерцании.

«Алхимический символ, - пишет В. Рабинович, - многосмыслен, многоцветен. Он - также и средство изображения, а потому наряду с прочим всегда метафора, обретающая новые смыслы». В целом же автор полагает, что средневековье «принципиально антисимволично». Так ли? Не будем ссылаться на авторитеты, хотя в данном случае, то есть при разговоре о средневековой культуре, это было бы вполне в духе эпохи. Обратимся к некоторым литературным феноменам, лежащим целиком или частично вне пределов алхимии. Одним из популярных жанров средневековой словесности были бестиарии, или книги о животных. Они обычно строились как серия (определенным образом подобранная) литературных портретов тех или иных животных, небольших поэтических рассказов о них. Каждый такой рассказ неизменно завершается неожиданным, с нашей точки зрения, толкованием только что описанного. И тут оказывается, что каждый элемент рассказа обладает своим микросмыслом. Но этот микросмысл, как и полагается в символе, сосуществует с первоначальным, нисколько не уничтожая его. Как и бестиарии, строится и знаменитый латинский сборник «Римские деяния». Столь же символичны многие эпизоды рыцарских романов, особенно романы о поисках таинственного Грааля, о котором ученые-медиевисты спорят уже второе столетие. В недавнем исследовании П. Дюваль (оно, к сожалению, не попало в поле зрения автора рецензируемой книги) показывается связь легенды о Граале с алхимическими концепциями. Вот мы и снова вернулись к алхимии. Специфичность ее символотворчества, как верно показано В. Рабиновичем, заключается не только и не столько в эвристичности (то есть поисках истины, когда последняя прямо не дана), а в связи с магией и мистикой, которые объективно противостояли и официальной науке и официальной философии, предполагая почти неограниченные возможности человека-творца. Здесь особенность места алхимии в средневековой культуре и одновременно залог ее расцвета и тогда, когда сама эта культура приходит в упадок, изживает себя. Не случайно и натурфилософские, и мистические откровения алхимии были подхвачены возрожденческой наукой и философией. Тем самым алхимия оказывается и детищем Средних веков, и пародией на них, то есть их отрицанием. Эта двойственная роль алхимии в культуре средневековья верно подмечена автором книги и прослежена в большом и малом - ив замысловатом алхимическом рукоделии, и в алхимическом мнении о мире.

Но действительно ли алхимия была пасынком средневековья? Действительно ли ее пути и пути средневековой культуры никак не совпадали или совпадали лишь внешне? Двойственность места алхимии в современной ей культуре автор книги из виду не упускает и в противоречие не впадает. Алхимия и входит в средневековую культуру как ее часть (весьма своеобразная), и постоянно претендует всю эту культуру собой подменить. Поэтому-то и возможно на примере алхимии выявить многие фундаментальные черты культуры Средних веков.

Из книги Боги нового тысячелетия [с иллюстрациями] автора Элфорд Алан

УРОКИ АСТРОНОМИИ Очень мало кто знает, что семь дней недели - от воскресенья до воскресенья - первоначально были названы по астрономическому принципу. Это может показаться забавным, но названия дней недели происходят от Птолемея (II век нашей веры) и его ошибочной

Из книги Крестная сила автора Максимов Сергей Васильевич

XLIV. МИХАЙЛОВ ДЕНЬ Орловский мужик из Карачевского уезда так объяснял причину и повод чествования своего Михайлова дня. Храм в его селе построен во имя Троицы, но главный праздник не этот:- Троица-Матушка и так праздничек Божий: работать не пойдешь. Михайлов день не то:

Из книги День народного единства: биография праздника автора Эскин Юрий Моисеевич

Из книги Уроки Ван Гога автора Басин Евгений Яковлевич

Уроки творческой личности Ван Гог был гений. Гений не может служить образцом для подражания ни в своих «взлетах», ни в своих «падениях». Гений – это символ, побуждающий к творческим свершениям.Можно ли научиться творчеству?Известный театральный режиссер Г.

Из книги Московские обыватели автора Вострышев Михаил Иванович

Из книги Ступени профессии автора Покровский Борис Александрович

Из книги Боже, спаси русских! автора Ястребов Андрей Леонидович

Уроки русского «Любить родину – значит всеми силами споспешествовать осуществлению ее идеала». Это Белинский. Читатель, прикинь, оцени, отметь, восторгнись, всплакни: с-п-о-с-п-е-ш-е-с-т-в-о-в-а-т-ь! Красота-то какая.Кстати, это слово является самым красивым в русском языке. А

Из книги Слово - письмо - литература автора Дубин Борис Владимирович

Уроки безъязычия[*] Десять лет назад в фильме теперь уже покойного Тенгиза Абуладзе прозвучало слово «покаяние». Потом оно, после кратких и по большей части маловразумительных откликов, заглохло. И я бы сейчас не стал говорить о «покаянии», тем более о «всеобщем покаянии».

Из книги Французские тетради автора Эренбург Илья Григорьевич

Уроки Стендаля В осеннюю ночь 1829 года мало кому известный французский литератор решил написать роман, без которого мне трудно представить себе и великую мировую литературу, и мою маленькую жизнь.Анри Бейлю в то время было сорок шесть лет. Он успел располнеть, отпустить

Из книги Круг общения автора Агамов-Тупицын Виктор

Борис Михайлов Весной 2002 года в галерее Пэйс/ Магилл (Нью-Йорк) состоялась выставка фотографий Бориса Михайлова69. Тематически эта выставка перекликалась с показом его харьковских фотографий в экспозиционном пространстве Чарльза Саатчи (Лондон, 2001). В качестве каталога

Из книги Веселые человечки [культурные герои советского детства] автора Липовецкий Марк Наумович

Уроки Маяковского Идея сериала для советского кинематографа в конце 1960-х годов была еще в диковинку, и для правильной организации проекта Хитруку пришлось придумывать не существовавшие до этого в практике аниматоров приемы, в частности разработку «пилотной» серии, от

Из книги Эпоха становления русской живописи автора Бутромеев Владимир Владимирович

Из книги По тонкому льду автора Крашенинников Фёдор

В этой статье подробно рассмотрены основы алхимии - великой контрнауки наук, которая, согласно Карлу Густаву Юнгу, была предтечей глубинной психологии. Чтобы понять алхимию, для начала разберёмся, в каком историческом контексте она существовала.

Начало средних веков. По всей Европе свирепствует инквизиция, человек принудительно брошен в состояние раскола (христианский дуализм духа и материи есть, по сути, философия шизофренического раскола, которая уже показала свою ущербность). Всё земное, материальное, чувственное отдано в компетенцию дьявола и постулируется как препятствие спасению. Все философские и религиозные учения, придерживающиеся иных, более здоровых позиций, уничтожены как ереси (см. мою статью об Офитах). Однако "в бессознательном" осталась потребность в компенсации однобокой коллективной установки, и скрытым её выразителем и стала алхимия.

Алхимия в противовес христианству устремляется в материю, к металлам и первоэлементам, дабы через их пресуществление достичь спасения, тогда как христианин стремится уйти от материи. Христианин направляет свою душу к Богу за пределами материального, алхимик же ищет Бога, сокрытого в материи. Бог христианина совершенен, и через обращение к совершенству обретается спасение - Бог алхимиков нуждается в человеке, как в освободителе из оков элементов. Подобная идея уже встречалась в некоторых гностических воззрениях, а также в системе каббалистов, и на тот момент заново возродилась из коллективного бессознательного. Юнг приводит многочисленные алхимические параллели в символизме Христа и камня философов (иначе называемым "сыном философов"). Даже само название "философский КАМЕНЬ" указывает на Христа, в евангельских аллегориях называемого "камнем, отвергнутым строителями, но ставшим во главу угла". Так же общими аллегориями Христа и камня являются пеликан, единорог, и т.д. Всем, кто интересуется этим вопросом более глубоко, стоит ознакомиться с работой Юнга "Психология и алхимия".

Однако есть важное отличие: тогда как Христос после вознесения идентифицируется только с духовным миром, "философский камень" является одновременно и духовным, и материальным, т.е. рождённым из нижайшей "прима материи". Кстати, опять же некоторые алхимики проводили параллель между Христом, рождённым в яслях в окружении весьма неблагородном, с философским камнем, который творится из самой низшей, первичной материи, "тьмы египетской", становясь вследствие алхимических манипуляций царём царей и Богом Богов. Подобные параллели, конечно же, не случайны и имеют глубочайшее психологическое значение. Бессознательное, не имея возможности напрямую компенсировать односторонность христианского средневекового мифа, компенсировало его косвенно через богатый и сложный символический ряд алхимии, о значении которого сами алхимики в абсолютном большинстве своём не имели никакого понятия!

Возникает вопрос: как подобное возможно? Как может быть, что человек, будучи носителем каких-либо идей и воззрений, не знает значение того, что он проповедует и делает?

Юнг не раз утверждал: "Беда алхимиков в том, что они не знали, что говорили". Этот парадокс возможно понять только в контексте учения об архетипах, которые присутствуют независимо от того, осознаём мы их значение или нет.

Непосредственно воспринимать психическую реальность способен далеко не каждый. Для абсолютного большинства работает механизм психологической проекции, когда собственный психологический процесс приписывается объекту, свойства которого пока неизвестны.

В алхимической проблематике этот механизм очень сложен, поскольку налицо отношение к очень глубокому слою "бессознательного коллективного", извечные архетипические силы которого всегда останутся для человека тайной тайн. Архетипы активизируются в особых ситуациях - это может быть духовный кризис или психотический срыв, интенсивная духовная практика или длительное уединение. Алхимик в этом отношении был идеальным субъектом: уйдя от социума в свою лабораторию (куда люди из-за суеверного страха предпочитали не заглядывать), он оказывался один на один со своим бессознательным. Несомненно, что длительное уединение способствовало его активации. Имея дело с металлами и элементами, он не обладал научным знанием о них, и потому они оказывались идеальным "экраном" для проекции содержаний бессознательного.

Таким образом, изучая алхимию, мы прежде всего исследуем бессознательные архетипические аспекты психики, которые на них проецировались. В этом отношении алхимия родственна астрологии. Точно так же, как астролог проецирует свои психические процессы не звёзды, и, имея хороший контакт с коллективным бессознательным, вполне качественно может предсказывать будущее (искренне думая, что читает по звёздам), алхимик проецирует архетипы на металлы и элементы, будучи полностью убежден, что работает с чистой материей, а на самом деле манипулирует с аспектами собственной психики, спроецированной все на ту же материю.

Вывод? Являясь наименее зависимым от коллективного мифа и наиболее открытым для воздействий коллективного бессознательного, алхимик оказался идеальным объектом для восприятия потребности в целительной компенсации одностороннего религиозного мифа. Алхимия, сама того не зная, становится единственной наследницей гностицизма и предшественницей глубинной психологии. Постулируя сотворение Бога путём великого делания из неблагородной первичной материи (которая, в итоге, становится камнем камней, "третьим сыном", разрешающим вековой конфликт духа и материи), алхимия превращается, если хотите, в благородную королеву всех ересей, предусмотрительно маскируясь под банальную золотодобытчицу! Мало кто обращал внимание на утверждение Г. Дорна о том, что "…наше золото не есть золото черни", хотя в этом утверждении скрывается подлинная правда алхимии.
Ниже приводится примерная интерпретация алхимической символики в контексте глубинной психологии.


СВИНЕЦ

Неблагородная первичная материя, он, как самый тяжелый из металлов, стал символом мощной инертности, а опасность отравиться свинцовыми парами при плавке создала убеждение, что в свинце непременно присутствует демон. (Подобное мышление вполне естественно для средневекового мистического соучастия, когда грань между внешним и внутренним не была проведена). Психологически свинец соответствует начальной уроборической бессознательности или состоянию тяжелой депрессии. Даже в современном языке есть такие выражения, как "свинцовая усталость" или "свинцовая тоска" - крайние степени негатива. Для алхимика, как и для всякого, имеющего дело с архетипическими энергиями, существовала нешуточная опасность сойти с ума, войти в одержимость архетипом, что на языке алхимических аллегорий и означало "попасть во власть демонического свинца".

Однако именно из этой наихудшей субстанции мастер посредством сложных манипуляций создаёт "философский камень" - суть, предельную, высшую целостность, самость. Юнг рассматривал невроз как перспективу к потенциальному росту, следуя алхимическому тезису "…где болезнь, там и лекарство". Христианский тезис о том, что Бог открывается через страдания, в алхимии наполняется особым, тайным смыслом.


РТУТЬ

Для человека средневековой ментальности ртуть была выразителем Меркурия - высшего и низшего Бога одновременно. Почему? Ртуть для алхимиков - это воплощённый парадокс: она одновременно ведёт себя как металл и как вода. Кроме того, способность ртути самостоятельно испаряться делала её в глазах посвященного адепта материальным воплощением духа. Для современной развитой личности подобные аналогии выглядят несколько странно, но не стоит забывать тот факт, что средневековый человек не обладал научными знаниями, а потому металлы, будучи чем-то совершенно непостижимым, были и идеальным экраном для любых психологических проекций. Вот психо-свойства ртути:

"-она состоит из всех мыслимых противоположностей. Ярко выраженная двойственность, которая постоянно именуется единством;

Она материальна и духовна;

Она олицетворяет процесс превращения низшего в высшее и наоборот;

Она, можно сказать, чёрт, спаситель и психопомп, неуловимый трикстер; наконец, отражение Бога в матери-природе;

Она так же является зеркальным отражением мистического переживания алхимика, которое совпадает с opus alchymicum; "…в качестве такого переживания она представляет, с одной стороны, Самость, с другой - индивидуационный процесс, а также (в силу неограниченности своих определений) коллективное бессознательное". (К.Юнг "Дух меркурия")

Учитывая вышепроцитированный текст, мы должны понимать, что аспект ртути Меркурия очень противоречив и часто проявляется в любом металле. Это создаёт немалую путаницу для интерпретирующего, однако, говоря непосредственно о ртути, чаще всего акцентируется парадоксальность, противоречивость, творческая иррациональность самого бессознательного. Ртуть начинает буквально заливать рекой наши сновидения и включает особое воображение, когда от нас требуется отказаться от своего рационализма и услышать то, что называется "хлопком одной ладони", звук которого откроет душу для целительного преобразования.

Кроме того, Меркурий обладает андрогинной природой и в мужской психике, как правило, проявляет себя с фемининной стороны, как анима, а в женской является носителем мужского (маскулинного) начала в качестве анимуса.

Вдобавок, ртуть химически родственна серебру, и Меркурий в той же степени родственен Луне, великой Богине. Меркурий (он же Гермес) - суть, основа всего алхимического искусства. Ртуть парадоксальным образом воплощает в себе начало и конец великого делания, наставника, проводника и одновременно трикстора, противника и беглеца. "Мы можем уравнять концепцию Меркурия с концепцией бессознательного", - писал Юнг. Не случайно в алхимических текстах встречается огромное количество явных и скрытых параллелей между Христом и Меркурием, каждый из которых представляет архетип Самости.


СЕРА

Сера в алхимии символизирует активную мужскую субстанцию, воплощённую в материи. Она - чистый тип динамизма. Как и всякий субстрат, в алхимии обладает амбивалентными свойствами: в позитивном аспекте представляет собой огонь солнца, свет сознания, в негативном идентифицируется с дьяволом, адской серой, со страстями и вожделениями всех мастей. Мария-Луиза фон Франц предполагает, что ассоциации серы с Дьяволом и адом возникли впервые у монаха, испытывавшего сексуальное искушение и переживавшего необузданною энергию, которая, кажется, сжигала дотла - такой человек вполне мог провести аналогию с лёгковоспламеняющейся серой!

Сера также связана с субстанцией Солнечной "красноты" и потому представляет принцип сознания. "Сера представляет активную субстанцию солнца, или если говорить языком психологии, фактор мотива в сознании - с одной стороны, волю, которую лучше всего рассматривать как подчинённый сознанию динамизм, а с другой стороны, непреодолимое влечение, невольную мотивацию или импульс, начиная с простого интереса и заканчивая настоящей одержимостью". (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар № 151).


СОЛЬ

Соль представляет собой противоположность серы и соотносится с женским, статичным принципом. Как и всякий объект в алхимии обладает двойными свойствами, образуя диалектическую пару. Издавна соль соотносится с мудростью. Данная аналогия сопоставления женского принципа с глубинным разумом стара, как мир - ещё у гностиков София отождествлялась с мудростью Божьей. Параллели можно найти и в буддизме ваджраяны, где женский принцип соотносится с мудростью, а мужской - с мастерскими средствами.

Обратным свойством соли для алхимиков была ее горечь, чем ещё раз подтверждается парадоксальность алхимического мышления, ибо "…там, где есть горечь, отсутствует мудрость, а там, где есть мудрость, не может быть горечи" (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар № 330). Кроме того, соль, как обладающая свойством консерванта, соотносится с обретением бессмертия, так как "засаливание тела" есть метафора обретения тела нетленного. Однако соль в то же время определяет тело как материю обычную, тленную. Подобные противоречия Юнг объяснял тем, что в отличие от "эго", чётко знающего свои пределы, "границы архетипа и размыты, и могут быть нарушены другими архетипами, так что может иметь место взаимообмен определёнными качествами" (Юнг, "МС", пар № 660).

Алхимическую триаду (соль, ртуть, сера) Юнг идентифицирует как архетипическую троицу, встречающуюся ещё в египетской культуре. Таким образом, сера представляет мужской принцип, соль - женский, а ртуть - андрогинный, объединяющий противоположности воедино.


CТАДИИ ВЕЛИКОГО ДЕЛАНИЯ

ПЕРВИЧНОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ, первая стадия великого делания начинается с начальной бессознательности, когда сознание находится на очень низком, примитивном уровне (мистерия объединения не может возникнуть, если не произойдёт разъединение). Дух (сера), душа (ртуть) и тело (соль) на первой стадии находятся в состоянии неразделённого единства, где дух оказывается подчинен душе, а душа телу.

Отсюда первоочередной задачей является освобождение души от власти материи: "…разделение обозначает извлечение души и её проекций из плотской сферы и из всех условий окружающей тело среды. Иными словами, это означает интроверсию, интроспекцию, медитацию и тщательное исследование желаний и их мотивов" (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар.№ 673). То есть, психологически стадия освобождения души от оков материи соответствует изъятию проекций из внешнего мира и опознавание их как внутреннего содержания.

Алхимики советуют поместить "Меркурий в герметичный сосуд и нагревать до тех пор, пока не произойдёт трансформация". Психологически нагревание соответствует пристальному вниманию и наблюдению, а запечатывание в сосуд - извлечению проекций из объекта. Поскольку мы изначально уравняли концепцию Меркурия с концепцией бессознательного, рецепт звучит так: "Возьми бессознательное в самой подходящей форме (скажем, в форме спонтанной фантазии, сновидения, сильной эмоции) и оперируй им. Удели ему особое внимание, сосредоточься на нём и объективно следи за происходящими изменениями. Посвяти решению этой задачи все свои силы, внимательно наблюдай за процессом трансформации спонтанной фантазии. Самое главнее: не позволяй пробраться в неё ничему из внешнего мира, ибо у неё уже есть всё, что нужно" (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар.№ 749).

В этом коротком отрывке заключен весь принцип психотерапии, вся тайна исцеления и освобождения. Психолог ничего не привносит нового, он только обучает анализанда видеть свои психические комплексы и не проецировать их вовне. А изменение, в случае исполнения всех необходимых условий, не заставит долго ждать. В сновидениях на этой стадии присутствуют мотивы борьбы, противоборства, преследования, могут появляться видения огня, что знаменует сильное напряжение сознания. Поэтому главная задача - не соскользнуть назад в бессознательное состояние неосознаваемых противоположностей и научиться понимать свои проекции.

CONIUNCTIO, вторая стадия представляет собой процесс слияния сознания и бессознательного. Если вначале основным объектом распознавания были теневые части, которые необходимо наблюдать как бы со стороны, беспристрастно следя за их трансформацией в герметичной колбе, то эта стадия подразумевает встречу с анимой.

На уровне "Coniunctio" происходит полёт в бессознательное (катализируемое анимой) и слияние с теневыми энергиями. Coniunctio в алхимии символизируется священным браком царственной четы Солнца и Луны, Христа и церкви. Так же к символам coniunctio относятся мотивы поглощения или принятия в пищу подобного подобным: "Индивид должен прийти на тайную вечерю с самим собой; это значит, что он признает в себе существование другого человека. Но если он упорствует в своей однобокости, то два льва разорвут друг друга на куски".

Эта стадия представляет определённую опасность для "эго", поскольку сознанию угрожает полное исчезновение, растворение в море бессознательного. Неправильная, неудачная coniunctio угрожает безумием. Потому необходима величайшая осторожность во время прохождение данной стадии. Главная задача аналитика - подготовить индивида к решающей и полной трансформации. Здесь сновидения изобилуют мотивами брака, растворения, полётов во тьму, отождествления с непринимаемыми частями. Вывод: необходимо уметь "отпустить" себя и не препятствовать естественному процессу трансформации.

NIGREDO. Стадия Nigredo, как правило, следует после coniuctio, когда произошло слияние "эго" с бессознательными комплексами; теперь и то, и другое в их прежнем виде умирает и распадается. Nigredo - это уровень смерти, распада и полной утраты какой-либо опоры; ему свойственна тяжелая депрессия, порой с суицидальными желаниями. Кажется, будто там, где раньше было "Я", открылась чёрная дыра, которая поглощает всё и вся. Любые попытки держаться за старое вызывают ещё большие страдания.

Самое страшное здесь - субъективное ощущение того, что теперь это никогда не кончится. Отсюда необходимо заверение, что подобное состояние временное и является необходимой ступенью на пути к более высокому самосознанию. "Распад - предварительное условие искупления. Участник мистерии должен пережить фигуральную смерть, чтобы достичь трансформации" (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар № 381). В тибетском буддизме на высоких ступенях давалась практика "чёд", суть которой в том, что практикующий уходил на ночь на кладбище и представлял, что отовсюду слетаются голодные духи и расчленяют адепта". Насколько мне известно, подобная практика считается самой опасной из всех практик Тибета и рекомендуется только очень хорошо подготовленным индивидам. Можно сказать, что практикующий "чед" сознательно вызывает у себя самое сильное состояние Nigredo, дабы ускорить процесс трансформации.

Что же касается сновидений, то они изобилуют мрачными мотивами распада; типичны клаустрофобические запертые помещения, расчленения, распятия, кастрации, падения в грязь. Завершение Nigredo обычно знаменует появления в снах мотива мандалы четверичных, целостных конструкций, переживание которых воспринимается как священное.

НОВОЕ РОЖДЕНИЕ (АНДРОГИН), стадия завершения. Противоположности объединены в новом "Я", которое несёт в себе черты каждой из конфликтовавших субстанций, но при этом не является ни тем, ни другим. Это уровень завершения великого делания, соответствующий соприкосновению с unus mundus (единый ум). Происходит переживание тотального всеединства: "…если должны соединиться такие противоположности, как дух и материя, сознание и бессознательное, свет и тьма и так далее, то соединение произойдёт в третьей вещи, которая представляет собой не компромисс, а новое трансцендентное существо, которое можно описать только посредством парадоксов" (Юнг, MYSTERIUM CONIUNCTIONIS, пар.№ 765).

Меркурий здесь становится воплощением Самости, предельной целостности, единства с бытиём. Теперь могут активироваться скрытые парапсихологические способности, происходит много синхронистичных совпадений: "…если символизм мандаллы является психологическим эквивалентом unus mundus, то синхронистичность - его парапсихологическим эквивалентом. Хотя синхронистические феномены происходят во времени и пространстве, они демонстрируют замечательную независимость от обоих этих незаменимых детерминант физического существования и потому не подчиняются закону причинности" (там же, пар.№ 662).

Сновидения в этот период связаны с рождением ребёнка, символами четверичности и мандаллы. Завершающая задача: принять изменения с благодарностью и постараться по возможности избегать идентификации с Самостью, ибо любые инфляционные тенденции впоследствии приносят серьёзные проблемы.

НЕСКОЛЬКО ОБЩИХ ЗАМЕЧАНИЙ
Поскольку развитие имеет цикличную форму, то одни и те же стадии могут проигрываться много раз, причём в разных масштабах. Выше был описан архетипический процесс, захватывающий всю сознательную и бессознательную психику (в подобных условиях процесс, как правило, происходит в "кризисе середины", то есть, от 35 до 40 лет). Однако нельзя забывать и о малых координатах, например, если речь идёт об интеграции относительно слабо энергетически заряженного автономного психического комплекса. Сама структура стадий интеграции останется примерно такой же, но, скажем, Nigredo будет не всепоглощающей тоской, а легкой депрессией, и финал окажется, соответственно, не космическим экстазом всеединства, а просто приятным переживанием. Здесь наиболее ясно видно, как знание алхимии помогает в анализе сновидениях.

ОСНОВНЫЕ ТЕЗИСЫ

1) Алхимия представляла собой компенсацию односторонней христианской позиции, обращая своё внимание на материю, ища в ней дух. Христианство, напротив, старается отбросить материю во имя духа;

2) Субстанции, с которыми работает алхимик, есть разные составляющие "психе";

3) Основной темой алхимического искания является создание "философского камня", который есть незыблемая Самость, Христос-Меркурий, где объединяются противоположности;

4) Противоположности, нуждающиеся в объединении, символизировались химически (соль-сера); зооморфно (змея-птица; птица крылатая и бескрылая); антропоморфно (царь и царица, Адам и Ева); астрологически (Солнце-Луна); в связи со стихиями (огонь-вода, воздух-земля). Психологически это соответствует объединению сознания и бессознательного в Самости - "круге, центр которого везде, а окружность нигде".

5) Объединение противоположностей вопреки христианскому "подъёму на небеса" у алхимиков всегда начиналось со спуска в материю, где происходили аннигиляция и распад на атомы, после чего следовало albedo т.е. очищение и воскресение в новом качестве.

6) Сложность и противоречивость алхимических текстов связана с тем, что алхимики сами не знали, о чем говорили, и были объектами, а не субъектами "Великого делания". Ни один человек средневековой ментальности не выдержал бы осознанного восприятия идеи о тёмной стороне Бога.

7) Символы алхимии часто встречаются в сновидениях и фантазиях людей, с нашим предметом не знакомых, - вот почему знание алхимии бывает необходимо при аналитической работе со снами. Алхимические стадии в разных масштабах проходятся на протяжении всего человеческого существования, но особо актуальны в "кризисе середины жизни".

ИЛЛЮСТРАЦИЯ № 1. Ниже приведены две иллюстрации, как алхимические символы продуцируются в "бессознательном" у современных людей. Первый пример я привожу из своего опыта. В раннем детстве (где-то в 13 лет) мне приснился сон, который я навсегда запомнил и лишь значительно позднее узнал, что он имеет отношение к коллективному бессознательному и напрямую связан с алхимическом символизмом. Вот его описание:

"Я иду по Москве и захожу в кинотеатр. Там показывают фильм о Боге. Я вхожу в зал - на экране сразу начинается действие. Моментально я как бы перестаю быть собой и становлюсь этим действием. Его суть в следующем: некий идеальный Бог находится в своём мире, где он может делать всё. Ему нельзя только одно - играть с вороной, которая находится в центре мира. Бог изменяет весь мир силою мысли, но к вороне не прикасается. Затем, чувствуя, что ему чего-то не хватает, он начинает жалеть эту ворону, "неизменную в изменяющемся". Бог, наконец, обращает свою мысль и на неё, и как раз в этот момент происходит нечто. Его засасывает в ворону, и я вижу (или он?) - к сожалению, адекватно описать это невозможно) - как этот идеальный Бог распадается на молекулы и атомы. Перед глазами проходят чередой некие уровни, я осознаю, что совершенство рухнуло "ниже уровня ада", а я каким-то непостижимым образом являюсь "им" и "не-им" одновременно. Щелчок перед глазами - я вновь оказываюсь в кинотеатре. Выйдя из зала, передо мной предстаёт умирающий мир - и в то же время вроде бы всё осталось, как прежде. Меня охватывает тоска и скорбь. Я твержу себе: главное - не заплакать! Тут подходит моя знакомая и спрашивает: "Ты видел фильм?" Я отвечаю утвердительно, на что она замечает: "Странно, что ты не плачешь - ведь весь мир рыдает, увидев эту трагедию!" На этом сон прекращается.

АМПЛИФИКАЦИЯ. Начало и конец сна имеют отношение к личному бессознательному, поэтому их можно не затрагивать. Важна основная часть, то действие, которое происходит в кинотеатре, ибо это достаточно сложная архетипическая драма. Архетип "нарушения священного запрета" есть практически во всех мифах, но здесь он предстаёт несколько в необычном ракурсе - главным действующим лицом оказывается не человек, а Бог. Что прямо указывает на древнюю алхимическую мудрость: "Что вверху, то и внизу". Здесь же идёт прямая параллель с гностическим воззрением об "искре божьей, улетевшей в материю и в ней растворившейся". В данном сновидении практически дословно проигрывается алхимический миф о Габриции, устремившимся в объятия Бейи и растворившимся в ней. Бейя в этом мифе представляла первичную материю, которая подвергалась трансформации. Ворона (одна из популярнейших аллегорий Дьявола в средневековой схоластике) у алхимиков символизировала ту же самую первичную материю и стадию Nigredo. Каждый, кто внимательно ознакомился со статьёй, без особого труда узнает в приведённом сне стадию Coniunctio, плавно и естественно переходящую в Nigredo. Внимательный читатель может спросить: если подобные масштабы характерны, прежде всего, для кризиса середины жизни, то почему такой процесс активировался у 13-тилетнего ребёнка, причём во всём архетипическом величии? Однако не стоит забывать, что в психологии (в отличие от других наук) нет непреложных законов, а есть только тенденции. И в данном случае мы имеем дело с исключением, возникающим время от времени. Подобные редкостные архетипические прорывы происходят, если психика по каким-то причинам очень разбалансирована и потому открыта всем "ветрам" коллективного бессознательного. В его бесконечном резерве индивидуальное "эго" находит решение проблемам, которые не решаемы только одними сознательными усилиями.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ № 2 . Следующее короткое сновидение принадлежит женщине, долгое время проходившей психологический анализ. Ее главная проблема - перфекционизм и сверхрационализм, жесткие критерии которого не давали переживать бессознательное во всей его парадоксальности и антиномичности. Сновидение знаменовало ключевой перелом в анализе. "Я у себя дома, вижу, как мой сын разбивает градусник и по всему полу разливается ртуть. Ртути становится всё больше и больше". Думаю, что данное сновидение достаточно понятно всякому, кто ознакомился с данной статьёй, потому не буду повторяться на амплификации.

Алхимия - это искусство без искусства, которое вначале лжет, в середине работает и кончает нищетой.

Если бы алхимики услышали, как их великую науку скучно называют «донаучный период в развитии химии», они бы жестоко оскорбились. Действительно, почти 2 тыс. лет волшебства, зашифрованных рукописей, жестоких преследований, ужасающих смертей и величайших открытий всего-навсего «донаучный период»?!

На самом деле алхимия, с точки зрения ее приверженцев, это философское учение. А все практические алхимические достижения от нашатыря, полученного в Древнем Египте, до черного пороха, изменившего всю политическую карту Европы, - всего лишь побочный результат.

История алхимии

История алхимии достаточно туманна до сих пор точное происхождение алхимии неизвестно. Большинство историков относят это событие к Египту III-IV вв. до н.э., хотя есть свидетельства, что примерно в это время аналогичные исследования проходили и в Древнем Китае, и в Индии. Само название «алхимия» арабского происхождения, предположительно от египетского слова «хеми» - черный или от древнегреческого «химерос» - смешивание. В Древнем Египте алхимия (которая тогда еще не называлась алхимией) представляла собой религиозно-философское течение, носившее мистический характер и представлявшее собой гремучую смесь из теорий Аристотеля о 4 первоэлементах, халдейской астрологии, персидской магии и технологических достижений того времени, в числе которых были нашатырь и яркие краски.

Золото из свинца

Небесным покровителем алхимии считался Гермес, поэтому потом, в средние века, алхимию нередко называли «герметизмом». Египетские алхимики первыми высказали идею о том, что один металл можно превращать (с помощью алхимии!) в другой. Естественно, прежде всего, египтянам хотелось превратить что-то обыденное в золото. Идея трансмутации металлов и мгновенного обогащения (весь свинец - в золото!) стоила жизни очень и очень многим, однако золото из свинца так и не вышло.

И в первую очередь самим древнеегипетским алхимикам. В конце III в. египтяне подняли восстание против римского императора Диоклетиана. Восстание было жестоко подавлено, а все папирусы, в которых рассказывалось об изготовлении золота и серебра, были сожжены. Таким способом Диоклетиан пытался подорвать экономику Египта и уничтожить возможный источник богатства.

В Древнем Китае алхимики занимались в основном проблемами добычи, выплавки и обработки металлов. Некоторые основы философии в эти сугубо практические знания внес Лао-цзы. Древние индийцы, в отличие от китайцев и египтян, не уделяли особого внимания практическим опытам, отдавая предпочтение трансмутации самого человека и достижению мистических состояний.

Арабы - хранители античных знаний

После падения Римской империи центр алхимических исследований перемещается на арабский Восток. Арабские ученые сохранили большое количество античных трудов - базовое знание алхимии и добавили к ним свои размышления.

Именно арабы, а конкретно Джабир ибн Хайян, ввели в алхимию представление о философском камне, т.е. некоей волшебной субстанции, которая может превращать любые металлы в золото, а также исцелять все болезни и давать бессмертие. Ибн Хайян же связал арабские буквы с названиями веществ, тем самым весьма усовершенствовав секретность алхимических знаний. Арабские алхимики первыми создали дистилляционный аппарат для своих естественнонаучных исследований. Попав в Европу, этот аппарат произвел переворот в производстве алкогольных напитков.

В VII в. арабы захватили Пиренейский полуостров (территория современной Испании). Это дало возможность европейцам начать изучать научные достижения арабского Востока и античные труды. Как это ни удивительно, христианские монахи и священники изначально ничего против алхимии не имели, более того, активно способствовали ее распространению. Доминиканец Альберт Великий сам писал книги по алхимии и ввел ее в курс преподавания в Сорбонне, Фома Аквинский много изучал античные алхимические рукописи и т.д.

Основными своими целями алхимики средних веков полагали:

  • создание философского камня для осуществления трансмутаций;
  • достижение вечной молодости и бессмертия;
  • достижение счастья.

Алхимики средних веков активно прибегали к помощи различных магических обрядов и заклинаний и чрезвычайно широко развили мистические основы алхимии. Все их исследования отличались таинственностью, секретностью, различными шифрами и метафорами. В общем и целом средние века изрядно обогатили философские начала алхимии. И уже в первой половине XIV в. папа римский запретил алхимию в Италии, тем самым положив начало «охоте на ведьм».

Эпоха Возрождения

В эпоху Возрождения алхимия все больше и больше отходит от своих философских начал, занимаясь практическими задачами металлургии, медицины, горного дела и т.д. Были открыты многие кислоты, активно изучалось влияние химических веществ на здоровье, в чем большую роль сыграл Парацельс и т.д.

Одновременно с этим Европу, в особенности королевские дворы, охватывает золотая лихорадка. Практически все монархи стали держать при дворе одного или нескольких алхимиков, чтобы те с помощью философского камня помогли им обогатиться.

С одной стороны, это дало изрядный толчок развитию различных технологий. Так, при саксонском дворе алхимики сумели первыми в Европе сделать фарфоровые изделия. С другой стороны, многочисленные неудачи послужили причиной многих смертей. Например, герцог Вюртембергский, потратив на алхимика Генадера 60 тыс. ливров и не получив никакого результата, повесил ученого на позолоченной виселице. Открытие Америки и массивный приток золота оттуда заметно уменьшили роль алхимии. К тому же среди ученых начинают преобладать не алхимические, а атомарные теории (заложенные еще Демокритом), и практическая алхимия постепенно начинает превращаться в знакомую нам химию. Впрочем, философско-религиозные основы учения не давали спокойно спать многим и многим. И в XIX, и в ХХ в. то тут, то там организовывались тайные сообщества, берущие основу в мистических рассуждениях средневековых алхимиков.

Алхимия - сумасшедшая мать разумной дочери

2 тыс. лет существования алхимии дали начало многим открытиям, широко использующимся и сейчас. Кислоты, способы получения солей, дистилляция, в том числе и с противотоком, черный порох, спирт и его перегонка, купорос, квасцы, получение амальгамы, эфир, фосфор и многое, многое другое берет свое начало в трудах алхимиков.

Таинственность и мистицизм, окружавшие алхимию, послужили толчком для самых разнообразных литературных произведений: от «Фауста» до «Гарри Поттера», (герой последнего в одной из книг отыскивает философский камень и его изобретателя - алхимика XIV в. Николя Фламеля).

Более того, несмотря на то, что все «чудеса», совершаемые алхимиками, все открытия алхимии полностью объяснимы с точки зрения современной химии, до сих пор некоторые люди продолжают поиски волшебного философского камня. Впрочем, практические достижения алхимии остались в далеком прошлом. А вот ее философско-мистические основы, как это ни удивительно, продолжают привлекать многих.

Сегодня я расскажу о семи ступенях трансформационного развития человека, которые проходит идущий по Пути. Чаша Грааля, или та конечная истина, которую активно искали рыцари во времена короля Артура, есть то самое Познание высших истин, которым владели прошедшие Путь. Таким был учитель Артура – волшебник Мерлин и именно он раскрывает пошаговый процесс алхимической духовной трансформации самому активному искателю Грааля – рыцарю Персивалю.

Согласно Мерлину, Грааль – это внутреннее путешествие, поиск превращения. А Алхимия – искусство трансформации и только преодолевший семь ее ступеней сможет думать о Граале. Каждый человек занимается алхимией с самого своего рождения ибо ребенок уже рождается алхимиком, но потом забывает это искусство и только спустя какое-то время овладевает им вновь.

Самая страшная утрата в мире – это утрата духа. Каждый из смертных приходит в этот мир для того, чтобы найти Грааль. При рождении никто не имеет преимуществ перед другими, каждый создан для того, чтобы найти свободу и реализовать свои возможности. Под свободой подразумевается возможность делать то, что бы вы ни пожелали и когда бы вы ни пожелали.

Существуют еще более глубокие уровни. Мы все время находимся в плену нашего прошлого – наша память создает условия, которые определяют нашу жизнь. Если бы смогли освободиться от прошлого, перед нами бы открылись бесконечные возможности, разрушающие границы того, что нам известно. Грааль – это обещание того, что подобное совершенство достижимо. К такой свободе и реализации своих возможностей ведут семь ступеней алхимии. На первую ступеньку мы вступаем в момент нашего рождения, несколько следующих преодолеваем в детстве, а остальные нам еще предстоит преодолеть. О нас всегда заботится божественный замысел, но по мере взросления наша собственная воля и желания усиливаются. В детстве мы были достаточно чисты, чтобы завладеть Граалем, но слишком невежественны, чтобы знать о его существовании. Став взрослыми, мы узнаем, что нам нужно, но не знаем, как это найти. Привлечение свободной воли является причиной утраты Грааля, хотя это и средство, с помощью которого мы можем его найти в конце Пути.

Первая ступень – Невинность

Когда ребенок появляется на свет, он совершенно чист. Чистота — это самый важный алхимический ингредиент. Новорожденный не задается вопросом о своем существовании, не спрашивает «Кто есть я?», он живет в атмосфере самоприятия, доверия и любви. Он не слышит мучительного голоса сомнений. В глазах ребенка еще очень мало индивидуального, он проникнут осознанием себя самого, источника всей мудрости. Дитя приходит в этот мир из самого источника жизни, но постепенно теряет с ним связь. Какое-то время ребенок остается погруженным в бесконечность, у него нет представлений о прошлом и будущем, он видит лишь раскрывающееся перед ним настоящее, постоянно обновляющийся настоящий момент, а это и есть вечность. Обещаемым Граалем бессмертием ребенок уже наслаждался, а это означает жить без довления времени. Теперь он переместился из бесконечного мира в мир часов, дней, лет, от безмолвия внутреннего мира к активности внешнего, от поглощенности собой ко всем удивительным вещам, которые его окружают. Так начинается алхимия – постоянное превращение, которым будет сопровождаться каждый наш вздох во все последующие годы жизни.

Детская чистота недолговечна, вскоре начинают появляться первые вспышки гнева и страха, недоверия и сомнения. Ребенок погружается в жестокий мир, где начинает получать удары и ушибы, но все еще сохраняя невинность. У него возникают желания, которые не находят немедленного удовлетворения. Он впервые испытывает боль.

Божья милость не заканчивается, просто здесь работает скрытое волшебство. Ребенок не теряет своего изначального целомудрия, мы просто забываем о своей нетронутой невинности. Наша жизнь становится фрагментарной, мир ограниченным, наше самоощущение определяется индивидуальным опытом и накопленными воспоминаниями. Забыв о своей целостности, нам кажется, что мы утратили себя, но это лишь иллюзия. Наша сущность остается нетронутой, целостность невозможно разделить на части, правде не может повредить неправда. Утрата целомудрия была реальным событием, но она не имеет никакого отношения к реальности. Силы алхимии работают за пределами того, что мы можем видеть, слышать или осязать.

Чтобы соприкоснуться со спрятанным внутри целомудрием, следует обратить внимание на такие черты, свойственные ребенку: алертность, любознательность, способность удивляться, чувство безопасности, о котором мы так мечтаем на этой Земле, ощущение, что нас окружает абсолютный покой, без начала и конца. Так чувствуют себя все дети.

Вторая ступень – рождение эго

С ощущением своего Я рождается Эго. Для того чтобы оно существовало нужны «вы» или «они», так рождается двойственность или противоположности, начало противопоставлений. Каждая новая ступень алхимии уничтожает ту, что была раньше, переворачивая вверх ногами наш старый мир, но этот переворот самый потрясающий – мы перестаем быть богом!

Сначала ребенок чувствует себя всемогущим, а все, что радует глаз, он воспринимает как свое отражение. Но потому люди и вещи приобретают свое собственное и отдельное существование. Это сокрушительный удар, происходящий мгновенно, который никто не помнит. Ты был счастливым как бог и вдруг родился для мира смертных. Все это происходит из-за источников и стремлений. Сначала ребенок видит лицо своей матери и реагирует на нее как на источник любви и питания, но он находится вне самого ребенка. Это ловушка, так как какой бы совершенной ни была материнская любовь, это не наша собственная любовь к себе и в течение многих лет мы будем вздыхать об утрате совершенной любви, пока не поймем, что это ностальгия по собственному Я, каким оно было, прежде чем на сцене появился кто-то еще.

Сначала разделения не существует, все вокруг – грудь матери, стенки кроватки воспринимаются как часть одного и того же плавно меняющегося ощущения без всякого деления. Но однажды ребенок начинает осознавать, что существует нечто еще, кроме него самого – внешний мир. Эго заявляет: «Это я, а это не я». Затем начинается отождествление некоторых вещей с понятием «я» — моя мама, мои игрушки, мой голод, моя боль, моя кроватка. И появляется целый мир, который не есть я, ни моя мама, ни мои игрушки и тп.

Пока есть ощущение богоподобия нет необходимости в поиске потерянного божьего благословения. При отделении мы начинаем смотреть на себя как на объект и явление, но не как на истинный источник всего сущего. Ребенок естественно считает себя источником жизни. Когда мы начинаем использовать внешний мир и очаровываться его предметами, мы связываем свое счастье с этим миром. Это называется предметной направленностью, которая приходит на смену самонаправленности ребенка.

Рождение эго дает начало развитию таких качеств как боязнь одиночества, необходимость в одобрении,чувство собственности, забота о себе, привычка жаловаться на судьбу. Возникает привязанность к миру, в котором мы пребываем, потому что простая жизнь ребенка уже не удовлетворяет. Но не стоит отчаиваться, потому что под этими изменениями скрыта более глубокая сила, которая продолжает работать.

Третья ступень – рождение достигающего

Как только появилось эго, мир «вне нас» и возникли первые стремления, сразу же появляется настойчивое желание отправиться в этот мир и чего-то достичь. Сначала это примитивные желания подержать предметы в руке, потом ребенку хочется самому разведать, что находится вокруг него, но при уверенности, что мама рядом. Потом он учится ходить и протестует против маминых запретов. Желание убежать и передвигаться самостоятельно переходит в предоставление самостоятельности. Эго знает, что неизвестное является источником страха. Если не отпустить ребенка завоевывать мир, он становясь старше, все сильнее его будет бояться.

Мы все дальше уходим от ощущения покоя и единства, врожденного доверия. Эго начинает доминировать над духом. Ребенок утрачивает чистое осознание, которое заменяется водоворотом воспоминаний. Он приобретает личный опыт, который никем не может быть полностью разделен.

Рождение достигающего дает нам уверенность и ощущение уникальности. Эго нуждается в качестве мира предметов и событий — индивидуальности, во всяком случае на избранном пути смертных.

Не каждый ставит успех превыше всего или отождествляет себя с деньгами, работой или общественным положением. Стремления достигающего проще и основательнее всего этого. Это обозначение эго в действии, попытка доказать себе, что отделение можно вынести. На самом деле рождение достигающего наполняет этот радостный мир множеством вещей, которые необходимо сделать или изучить. В некоторых людях достигающий продолжает жить очень долго. Настойчивое желание владеть женщиной и погоня за удачей затмевают истинную цель поиска. Но Бог позволяет свободно проявлять свою волю, и, если человек решает, что мир «снаружи» важнее его самого, он отправляется в погоню за женщиной и за удачей.

Эго в глазах волшебника вообще не предоставляет никаких возможностей для реализации. Оно неспособно любить, и оно все время руководит нашими поступками. «Слушай меня, — постоянно говорит оно нам, — хватай для себя все, что можешь. Это ведет к счастью». Смертные следуют советам, которые пригодны только на время. С точки зрения Бога, в этом нет ничего плохого, потому что Его доверие свободной воле превращается в самый мудрый путь.

Третья ступень остается с нами пока существует эго, пока существует достигающий, аппетиты которого никогда не могут быть удовлетворены. К тому же, не существует предела тому опыту, который мы можем накопить: разнообразие мира не знает границ. Но по мере роста эго оно окутывает дух слоями хлама – богатство, власть, собственный имидж – пока наконец не появляется слабый голос сомнения: «А где же любовь? В чем смысл существования?» И тогда наступает время для рождения четвертой ступени – еще одного рождения.

Четвертая ступень – рождение дающего

Со временем представления о счастье у эго меняются и оно понимает, что счастье не только в том, чтобы брать, но и в том, чтобы отдавать. Это важное открытие освобождает эго от многих страхов – страха изоляции, всегда присущему полному эгоизму; страха утраты, который появляется, когда мы понимаем, что не можем удержать навсегда все, что имеем; страх перед врагами, теми, кто хочет у вас что-то отнять.

Дающий освобождает эго от этих страхов, во всяком случае сильно их уменьшает. Здесь есть очень глубокая работа – даяние соединяет двух людей, дающего и получателя и эта связь рождает новое ощущение общности, не пассивное как у ребенка и его матери, а активное единение с тем, кто сумеет сделать вас счастливым.

Даяние созидательно и полностью переворачивает представления эго. Ранее его заботила защита от потерь – денег, всего, чем владеет, а также утраты своего имиджа, собственной значимости. Теперь же человек добровольно чем-то делится и не ощущает это как потерю, а наоборот, при этом эго испытывает удовольствие. В сердце входит любовь. Пока эго преследует свои интересы, оно не знает любви, может быть чувство удовольствия, удовлетворения или привязанности, но любовь бескорыстна по своей природе и только бескорыстный поступок может привести к рождению любви. Даяние – это не только вещи или деньги переданные другому, это также служение, отдача себя, преданность, дарение любви в чистом виде. Поэтому рождение дающего ощущается как нечто новое и освобождающее. Даяние по принуждению или потому, что вы считаете это правильным, не дает настоящего удовольствия от этого акта. Даяние должно быть спонтанным и возникать от ощущения «Это то, что я хочу сделать», а не «Это то,что мне лучше сделать».

Смерть эго не является смертью с точки зрения алхимии, ничто не погибает на пути к Граалю. Божий замысел относительно нас состоит в том, чтобы мы нашли себя. Мы не предназначены просто для достижения какой-то определенной цели. Если мы хотим исследовать, хорошо ли быть эгоистичным, невежественным, жестоким, жить без всякой веры, Бог разрешает нам все эти эксперименты. Мы не судимы и не один наш поступок не может быть ни плохим, ни хорошим в глазах Бога. Все наши роли в жизни лишь иллюзии.

Пятая ступень – рождение ищущего

В течение долгого времени эго получает все, что попадается на его пути. Что хорошо для меня? Реальным кажется лишь ограниченный, присущий именно ему взгляд на мир. И это естественно. Задача этого относительного мира состоит в том, чтобы научить индивидуальности, которая в конечном счете начинает раскрывать и расширять свои горизонты. Данная человеку свободная воля должна только потакать все большему разрастанию эгоизма. Но алхимия работает незаметно в невидимых изгибах нашей души.

Со временем дающий поднимается на более высокую ступень, туда, где находится ищущий. Его больше не удовлетворяет то, что он делится с семьей, друзьями тем, что имеет, затем переходит к благотворительности, ему хочется принести пользу всему человечеству и в конце концов его дух жаждет духовного опыта, ощущения источника любви и удовлетворения, которое не может дать самая сильная любовь другого человека.

Вопрос – могу ли я действительно дать что-то кому-нибудь еще в этом мире? – приводит нас к границе индивидуальности, на этот вопрос ответить может только святой. На стадии дающего вполне естественно, что возникают вопросы, на которые нет ответов. Таким образом, подготавливается путь к новому рождению.Мир и потребность эго в самоутверждении вдруг перестает быть источником удовлетворения для дающего и появляется настоятельное желание видеть лик Господа, жить среди света, испытать молчание чистого осознания: зарождение ищущего может найти самое разное проявление. Общим является ощущение, что материальный мир вряд ли является тем местом, где их желания могут быть удовлетворены. Ищущий ищет чтобы увидеть.

Нам смертным присуще разделение этой реальности на хорошее и плохое, святое и грешное, угодное и неугодное Богу, тогда как на самом деле вся жизнь – это один божественный поток. Жизнь движется вперед благодаря единственному импульсу – стремлению обладать полными знаниями и получить полное удовлетворение.

С рождением ищущего нам в первый раз удается назвать желание, которое до сих пор оставалось неопределенным. Будет ли это именем Бог, Грааль, Всевышний или дух – это не имеет значения. Все они говорят о новой, глубоко прочувствованной потребности вырваться из тех границ, которые налагает на нас время и пространство. Ваша сущность безгранична. Вы рождены для жизни, не знающей границ. Мир кажется ограниченным временем и пространством, но это только видимость. Видимость ограничений возникает только потому, что этот мир служит школой, местом обучения. И основное правило заключается в том, что какими вы видите себя, вы видите весь мир. Если вы видите себя несчастным, презренным, то одно это не позволяет вам увидеть Бога. Дух везде, но из-за ограничений мы его не видим.

Ищущий – это та ступень алхимии, на которой к нам приближается волшебник, но это также та ступень, к которой смертные оказываются меньше всего подготовленные. С тех пор, когда вы были ребенком, ваши желания становились все больше и больше, а на уровень ищущего расширились до такой степени, что его уже ничто не может удовлетворить, кроме личной встречи с Богом. Это желание нельзя назвать более «высоким», чем желание иметь игрушку или деньги, женщину или любовь – все они когда-то были для вас важнее всего и все они были лицом Бога. Все, что согласно вашему убеждению может принести окончательное успокоение и удовлетворение, — это выражение Бога. Однако по мере перехода с одного этапа на следующий, вы все ближе подходите к настоящей цели: ваше представление о Боге становится ближе к истинному, к пониманию того, что Бог – это чистый дух. Но каждый шаг – божественный.

Каждый представляет себе божественное по-своему. Одному Бог приходит как видение, другой увидит его в цветке. Есть много видов ищущих. Одним необходимо вмешательство чуда и спасение, другие следуют невидимой силе, голос которой он слышит среди самых земных дел. Просто ищущим движет неотступное стремление к более высокой реальности. Предыдущие этапы не исчезли без следа. Теперь даяние осуществляется без каких-либо эгоистических соображений, теперь им движет сострадание.

В первый раз ставится под сомнение всезнание и всесилие эго. Это похоже на экипаж без кучера, который тащат несколько лошадей и уверены, что экипаж принадлежит им. Но однажды тихий голос из экипажа шепчет: «Остановитесь», лошади не верят своим ушам и ускоряют свой бег, просто чтобы доказать, что они никому не подчиняются. Голос же продолжает повторять: «Остановитесь». Экипаж – это ваше «я», лошади – ваше эго, голос из экипажа – дух. Когда дух заявляет о себе, эго его вначале не слушает, потому что уверено, что его власть абсолютна. Дух не использует привычной для эго власти, он не судит и не разделяет, он просто – тихий голос Бытия, заявляющий о том, что он есть. С момента рождения ищущего вы начинаете слышать этот голос, но вы должны быть готовы к ужасным реакциям со стороны эго, которое не желает отказываться от своей власти без борьбы.

Дух – это организующая сила, которая поддерживает идеальное равновесие между всеми атомами Вселенной. По сравнению с ней сила эго до смешного ограничена и тривиальна. Но это осознание пробуждается только после того, как вы начнете контролировать, предсказывать и отстаивать все потребности эго. Его сила ограничена этими тремя вещами. Если бы эго могло справиться со всеми тремя сразу, не было бы никакой необходимости в следующих ступеньках роста – было бы достаточно рождения ищущего.

Поиск – это полностью внутренний опыт. По внешним признакам невозможно определить, кто ищущий и кто нет. Внутренние признаки ищущего: любое даяние он совершает из бескорыстной любви и сострадания; в своих поступках он полностью доверяется своей интуиции, которая заменяет грубую рациональность; он улавливает проблески невидимого мира как высшую реальность; появляется ощущение Бога и бессмертия. Большее наслаждение начинает доставлять одиночество, уверенность в себе вместо оглядки на общественное одобрение, волнующее ощущение Бытия и готовность верить. Многолетние привычки начинают исчезать. В повседневную жизнь входят медитация и молитва. Хотя все эти проявления духа уводят вас от материального мира, вы, как ни странно, начинаете замечать более глубокую связь с природой, уютнее чувствовать себя в своем теле и легче принимать других людей. Это происходит потому, что дух не противостоит материи. Дух – это все, и его появление в вашей жизни делает вещи лучше, даже те, которые кажутся несовместимыми.

Шестая ступень – рождение видящего

Ищущим движет желание видеть , и вскоре он начинает видеть . Эта шестая ступень, рождение видящего , в любой момент открыта для всякого ищущего. Сам по себе поиск не приносит удовлетворения: искать и не находить – значит не знать ничего, кроме разочарований. К счастью, божественный замысел предполагает наличие ответов на все вопросы, все цели находятся в самом источнике. Если вы действительно задаетесь вопросом «Где Бог?», вы обязательно увидите ответ.

Рождение видящего так же вызывает ломку, так как это смерть эго. Если раньше вы принимали за реальность тот фильм, который проецировался на экран жизни, то теперь вы оборачиваетесь и видите свет. С этого момента вы видите себя именно тем, кто вы есть, а хрупкая проекция казаласть реальной только потому, что эго отчаянно нуждалось в придании важности временному уму и телу.

Видящий видит сквозь эту мотивацию и больше ей не доверяет. Вместо того, чтобы видеть себя в виде плоти и костей, которые служат жилищем для духа – призрак внутри машины – вы осознаете, что все есть дух. Тело – это дух, вылившийся в форму, которая способна чувствовать, видеть, воспринимать запахи; ум – это дух, выразившийся в форме, которая может слышать и понимать. Но ни то, ни другое не является духом в чистом виде, его может ощущать только чистая интуиция. Тайна духа в выражении: «Тот, кто знает Его, о Нем не говорит; тот, кто говорит о Нем, Его не знает».

Когда я говорю о духе, я указываю на невидимый мир, из которого прилетают к нам стрелы света, чтобы осветить наши души, но мы не можем послать назад стрелы своих мыслей. Дух – это непосредственное переживание, выходящее за границы этого мира. Это чистое безмолвие, исполненное безграничными возможностями. Когда вы узнаете о чем-то другом, вы узнаете определенную вещь; когда вы узнаете дух, начинается узнавание себя. Все вопросы отпадают, потому что вы находите себя в чреве реальности, где вы просто есть . Когда видящий бросает на что-то взгляд, он просто принимает это таким, как есть, не вынося суждений. У него нет потребностей эго – захватить, обладать, разрушить. Потребность в обладании возникает в результате отсутствия. Когда вы не ощущаете отсутствия чего бы то ни было, то высшая цель – это просто находиться здесь, в этом мире, в своем теле.

Люди делятся на три типа: те, которые еще не испытали, что такое чистое Бытие; те, которые это попробовали, и те, кто полностью узнал, что это такое. Тогда мир перестает быть миром твердых вещей и его заливает всепроникающий свет Бытия. Новая жизнь похожа на новое рождение. Видящий отличается от ищущего тем, что он перестает отбирать и выбирать. Ищущий еще подвержен иллюзии, что он должен разделять: «Это – то, где есть Бог, это – то, где Бога нет». Видящий же видит Бога в самой жизни. Длительная внутренняя борьба завершается и к воину приходит покой. Вместо борбы вы вдруг ощущаете, что все ваши желания естественным путем, без всяких усилий сбываются. Внешне видящего не отличить, но внутри он ощущает открытость и удовлетворение, он позволяет другим быть такими, как они есть, что является высшим выражением любви, он не мешает другим людям и событиям, и он больше не придает никакого значения своему «я».

Седьмая ступень – Дух

Цель жизни – свобода и завершенность, которая не может быть достигнута, пока вы не узнаете Бога так же полно, как Он сам знает Себя. Вы, смертные, всегда жаждете чуда, но самое большое чудо – это вы сами, потому что Бог дал вам эту уникальную способность отождествления с Его природой. Самая совершенная роза не знает, что она роза; совершенный человек знает, что значит быть божественным.

Седьмая и последняя ступень алхимии – чистый дух. Когда он пробуждается, видящий обнаруживает, что то, что казалось полной радостью и завершенностью, начинает еще больше расширяться. Достижение присутствия Бога – это не конец, а только начало. Вы начали с невинности и тем же должны закончить. Но на этот раз невинность совсем другая, потому что вы достигли полного знания, тогда как у ребенка есть только ощущения.

Когда вы сможете увидеть себя как дух, вы перестанете отождествлять себя с этим телом и этим умом. Одновременно исчезнет представление о рождении и смерти. Вы превратитесь в клеточку, принадлежащую телу Вселенной, и это космическое тело станет таким же близким вам, каким вы сейчас ощущаете свое собственное тело. Это ближе всего к тому, что чувствует волшебник, потому что волшебник – это и есть второе название седьмой ступени. Для волшебника рождение – это только представление: «Я имею это тело», а смерть – представление: «Я больше не имею этого тела». Поскольку волшебник не подвержен иллюзиям рождения, любое взятое им тело он видит как форму энергии, любой ум – как форму информации. Эти формы изменяются: они приходят и уходят. Но сам волшебник находится за пределами всяких изменений. Ум и тело подобны комнатам, которые выбираются для того, чтобы в них жить, но не навсегда.

Сколько бы вы ни думали и что бы вы ни чувствовали, это не приблизит вас к этому состоянию. Дух рождается из безмолвия. Внутренний диалог вашего ума должен закончиться и больше никогда не возникать опять, потому что того, что приводит к внутреннему диалогу – дробление себя на части, — больше нет. Ваше Я становится единым, и, подобно ребенку, с которого вы начинали, вы больше не чувствуете сомнений, стыда или вины. Потребность эго в раздвоении возникает в результате деления на хорошее и плохое, правильное и неправильное, свет и тень. Теперь же вы видите, как эти противоположности слились вместе. Именно в таком свете видит Бог, потому что, куда бы Он ни посмотрел, что бы Он не увидел – все это Он.

Если кажется, что эта цель слишком высокая или далекая, в этом весь секрет. Все семь ступеней алхимии присутствуют с самого начала. В целомудрии существовала общность с Богом, так же как и в эго, и в состоянии приобретающего, дающего, ищущего. То, что действительно изменялось, так это фокус вашего внимания. В вашем существе есть все аспекты Вселенной, такие же полные и вечные, как сама Вселенная. Но все же рождение в виде духа – огромное событие. По мере созревания единства вы все ближе знакомитесь с божественным, пока наконец вы не почувствуете Бога как бесконечное бытие, движущееся с бесконечной скоростью через бесконечное пространство. После возникновения этого приводящего в трепет ощущения все начнет казаться таким простым и естественным. Объединиться с космосом, почувствовать близость с жизнью во всех ее проявлениях, чтобы в конце концов стать единым целым со своей собственной Сущностью – вот ваше назначение, вот конец вашего поиска. Каждый из вас начинает с любви, проходит через борьбу, игру страстей и страдания только для того, чтобы опять прийти к любви.

Вы, смертные, жаждете чуда и, как избранные дети Вселенной, не должны отвергать ничего. Дух – это и есть состояние чуда, которое открывается в три этапа:

На первом этапе вы будете испытывать чудесное, находясь в состоянии, которое носит название космического сознания. У каждого материального события есть своя духовная причина. Каждое местное происшествие происходит также на уровне Вселенной. Ваши малейшие желания будут приводить в действие космические силы, которые обеспечат их исполнение. Но, как ни удивительно это звучит, это вовсе не какое-то высшее состояние, потому что задолго до этого вы уже достигали космического сознания, когда вы использовали свою волю для мгновенного осуществления своих желаний.

На втором этапе вы будете совершать чудеса в состоянии, называемом божественным сознанием. Это состояние чистого созидания, когда вы сливаетесь с силой Бога, в результате чего Он творит мир и все, что в этом мире происходит. Бог ничего не делает для того, чтобы пришла эта сила, — это просто Его свет осознания. Вы увидите, что все, на что бы вы ни бросили свой взор, как щедрым золотым сиянием, пронизано Божественным осознанием. Мир начнет светиться изнутри, и не останется никаких сомнений в том, что материя – это просто проявление духа. Находясь в состоянии Божественного сознания, вы будете видеть себя не плодом творения, не получателем, а творцом.

На третьем этапе вы станете чудом – состояние, которое называется единым сознанием. Тогда исчезнут любые различия между Творцом и тем, что им создано. Дух, который живет внутри вас, полностью сольется с духом во всем остальном. Ваше возвращение к целомудрию будет всеобъемлющим, потому что, подобно ребенку, который, касаясь своей кроватки, ощущает только себя, вы будете видеть каждое действие как дух, сливающийся с духом. Вы будете жить в полном понимании и доверии. И хотя вам будет казаться, что вы все еще остаетесь в своем теле, это будет только песчинка Бытия на берегу бесконечного океана Бытия, который и есть вы.

Раскрытие поиска позволяет увидеть цель – точку чистого света, бриллиантовую сущность, которая сверкает в ваших душах. Грааль – это кристаллическая частица Бытия в вашем сердце. Каждая ее грань отражает свет, и это отражение рождает все способности ума и тела, которые вы воспринимаете с помощью своих чувств.

По книге Дипак Чопра «Путь Волшебника. Как строить жизнь по своему желанию»

Это необычайно увлекательное упражнение похоже чем-то на таинственный обряд, на занятия, которым предавались древние алхимики, закрывшись наглухо в своём кабинете.

Для его выполнения Вам понадобится вся комната, а точнее её пол, который предварительно нужно чисто вымыть, убрать все посторонние предметы, включая мусор, носки и домашних животных.

Мы будем чертить пентакль и вызывать демона творчества. Шутка. На самом деле мы будем заниматься арт-терапией с лёгким привкусом Симорон.

Рисуем круг

Во-первых, подумайте о том, как, какими средствами вы обозначите на полу этот самый Круг Мастерства. Он должен быть именно кругом и причём кругом большого диаметра, чтобы туда с комфортом поместились Вы и некоторые Ваши вещи. То есть круг должен представлять собой подобие одноместной палатки.

Кроме этого, за пределами очерченной Вами окружности в комнате на полу ещё должно остаться вдоволь места, чтобы разместить там свободно семь плотных листов бумаги формата минимум А4, а лучше - чуть большего формата.

Изготавливаем тотемы

Семь листов бумаги - это будущие семь тотемов, семь «духов», семь шаманских артефактов, «семь симеонов», которые Вы будете заклинать войти в Ваш круг...

Итак, возьмите семь листов плотной бумаги. На каждом напишите красивым почерком по одному своему качеству или умению, которые бы Вы хотели в себе улучшить.

Ниже заголовка напишите

Имя конкретного человека,

Природное явление,

Природный артефакт,

Животное, которое, с Вашей точки зрения, олицетворяет это качество или же умение.

Нарисуйте их символическое изображение на листе - ниже. Если не умеете рисовать, тогда найдите самое красивое для Вас изображение и наклейте картинку на лист.

Семь тотемов готовы. Это то, что мы ХОТИМ иметь, на что мы хотим быть похожи.

Теперь возвращаемся к кругу мастерства. Здесь мы будем работать с тем, что мы уже ИМЕЕМ.

Шаманим...

Итак, положите внутрь своего круга всё то, чем Вы обладаете. Это - область имеющихся у Вас ресурсов - знаний, умений, навыков. Втащите туда свою гитару, свои вышивки, свой бисер, свои дипломы, свои балетные туфли, свою недописанную диссертацию, свой мяч для фитнеса...

Войдите в круг и посидите в нём, окружив себя всеми этими предметами. Помедитируйте, почувствуйте круг, насладитесь им.

А затем, выйдите из круга и разложите ЗА его пределами все Ваши заготовленные семь листов - по часовой стрелке, называя каждый по имени.

Ну а дальше - начинайте обход круга (также по часовой стрелке), последовательно становясь босыми ногами на каждый из этих листов. Став на лист, постарайтесь пропустить через себя энергию тотема, принять её в дар, зарядиться нужным качеством.

Мудрость - змеи,

выносливость - волка,

хитрость - лисы,

силу - медведя,

золота - блеск,

цену - брильянтов,

горной воды - здоровую свежесть...

Полной луны - свет и загадку,

Холодность - звёзд,

Страсть - Клеопатры,

Цезаря - власть,

Славу - Геракла,

строгость - готических каменных лилий...

Кришны - любовь к тысячи девам,

Томность - кота,

Плодовитость - крольчихи,

И долголетие - старого дуба...

________________________________________

Перенесите эти листы в круг, войдите в него сами и почувствуйте, как изменился Ваш круг, что в нём преобразилось.

Конечно, лучше если Вы действительно сложите песню о КАЖДОМ из семи листов и пропоёте её, стоя вот так, босыми ногами на всех семи листах по очереди.

А ещё лучше, если Вы сложите песню о каждом из предметов Вашей гордости, которые составляют область Ваших ресурсов и уже лежат в круге. По идее, сначала нужно похвастаться, показать себя, спеть перечень своих подвигов, устроить самопрезентацию - а потом уже что-то просить. Ну и, конечно, в песне нелишне ПОБЛАГОДАРИТЬ те вещи, которые приносят Вам славу, деньги и вообще помогают творить.

Вы должны войти в состояние, близкое к шаманской медитации. Создайте АТМОСФЕРУ - тогда у Вас всё получится.

Именно так работают шаманы. И Вы знаете, у них получается. Так почему бы не попробовать Вам?

Психотерапия на её нынешнем этапе развития позволяет нам заниматься подобной деятельностью и испытывать уверенность в том, что наконец-то европейская цивилизация нащупала верный путь, и мы не тратим своё время впустую...

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
ПОДЕЛИТЬСЯ:
Бытовая эзотерика - Приметы. Нумерология. Магия. Религия